Горький принц (ЛП)

Мое сердце подпрыгнуло, и я инстинктивно отпрянула назад. Я прижалась спиной к стене и прижала руку к груди в надежде, что это остановит его болезненное биение.

“ Как ты могла не сказать мне, Грейс? Папа закричал. — Как ты могла хранить это в секрете?

Я проглотила комок в горле. Я чувствовала, как подступают рыдания, но я не хотела начинать плакать. Папа не любил слез, хотя мама прямо сейчас плакала.

“И что сказать?” — всхлипнула она. “Она не твоя”. Слова не имели для меня смысла. “Это не ее вина, Томазо. Ты не можешь винить за это ее — или меня. Не после твоей истории. По крайней мере, ты мог контролировать свою историю. Я не мог это контролировать! ”

“Я хочу знать имя”, - проревел он, звук был таким громким, что потряс дом. Громкий хлопок. Пол завибрировал. “У тебя был выбор, сказать мне. Я мог бы…… Мы могли бы…”

“Что?” — закричала она. “Мог бы иметь что, Томазо?”

Я не мог разобрать их слов, но что-то было не так.

“Избавился от нее”, - бушевал он. “Она чужой ребенок. Не мой”.

“Она мой ребенок”, - закричала она. “Наш, до сих пор. Как ты можешь просто отказаться от нее? Ты держал ее на руках в день, когда она родилась”.

“Она дитя…” Он не закончил. Мое маленькое сердечко бешено заколотилось в груди. “Зачем тебе оставлять ребенка?”

“Ты знаешь, как тяжело мне было забеременеть”, - плакала она. Ее голос сильно дрожал. “Ты бы лишил меня шанса завести ребенка?”

Еще один удар, и звук был такой, словно разбилось стекло.

Дверь библиотеки распахнулась, и мамин взгляд остановился на мне, прятавшейся в углу. Ветерок пронесся через открытую дверь библиотеки и коснулся моих мокрых щек. Я даже не поняла, что плачу.

Я шмыгнула носом, слезы потекли по моему лицу. Мамины щеки были мокрыми, а глаза покраснели. Она закрыла за собой дверь, затем подошла ко мне.

— В чем дело, моя маленькая королева?

“ Папа на тебя злится? — Прошептала я.

Она покачала головой, но в глубине души я знал, что это ложь. “Нет. У него просто стресс на работе”.

Мои слезы замедлились, когда я прошептала: “Он нас больше не любит?”

Она обняла меня, заключая в теплые объятия. Мамины объятия всегда делали все лучше. “Конечно, он все еще любит нас”.

Затем она отвела меня обратно наверх и уложила в постель. Ее пальцы нежно расчесывали мои волосы, пока моя голова лежала на подушке.