Горький принц (ЛП)

Пауза. “ Потому что ты в мафии? Прохрипел я, в груди у меня пусто.

Его глаза удивленно блеснули. “ Откуда… откуда ты это знаешь?

Я пожала плечами. Не было ни единого шанса, что я скажу ему, что бабушка проговорилась и рассказала это нам. — Я догадывалась, и ты только что подтвердил это.

Он тяжело вздохнул. Я обратила внимание на черты его лица и поняла, что только за последний год он постарел на два десятка лет. Это заставило меня задуматься, что вызывало у него такой стресс.

“Я хотел бы быть лучшим человеком для тебя и Феникса. Я хотел бы, чтобы все было по-другому”. Последовала пауза, и меня осенила мысль. Он был один. У него не было Феникс, меня или нашей бабушки. Я не видела его с другой женщиной. Я никогда не видела его с друзьями и не слышала, чтобы он говорил о них. Он был совершенно одинок. “ Но это не так. Он глубоко вздохнул, затем медленно выдохнул. “ Я совершил много ошибок в своей жизни. Скоро наступит день, когда мне придется за них заплатить”.

Мои брови нахмурились. — У тебя неприятности, папа?

Он покачал головой и протянул руку. Я неохотно взяла ее. Я не видела его с такой стороны с тех пор, как умерла мама. — Пообещай мне одну вещь, Рейна.

Линии его плеч были твердыми, как гранит, выражение лица мрачным. Образ, который у меня когда-то сложился о нем, давным-давно испортился, но у меня не хватило духу отвергнуть его. “Что угодно”.

“Защити свою сестру”. Острая боль пронзила мою грудь. Много лет назад я получила аналогичную просьбу от умирающей женщины. “Ты сильнее Феникса. У тебя сердце львицы, но Феникс… Она котенок и такая ранимая.

Он был неправ. Она была сильнее, чем кто-либо мог подумать. Но если ему нужно душевное спокойствие, я дам ему его.

“ Я сделаю это, — пробормотала я, когда боль распространилась по моей груди. — Я обещаю.

Он встал и вышел из спальни, тихо прикрыв за собой дверь и снова оставив меня наедине с призраком и тайнами. Может быть, я был трусом, но до меня дошло, что сила бывает разных форм и размеров.

Не имело значения, кто из нас не был папиной дочерью. Я должен был защитить ее. И только из-за этого я бы никогда не стал произносить слова, которые подслушал много лет назад.

Я бы позволил этому знанию умереть вместе со мной.

Позже в тот же день, когда солнце медленно опускалось к горизонту, девочки вернулись в бассейн. После инцидента со змеей у соседки у меня не было желания появляться поблизости. Очевидно, это был не первый раз, когда он сбегал. Наша терраса нравилась ему больше, чем его собственная, и я даже не хотел думать почему.

По этой причине я решила вместо этого побродить по дому. Кабинет папы, гостиная, столовая. Дом был похож на музей, посвященный памяти покойной Грейс Ромеро. На стенах висели бесчисленные ее фотографии. Я поискал, но там не было ни одной фотографии Феникса и меня. Ни одной.

Это натолкнуло меня на другую теорию. Возможно, никто из нас ему не принадлежал.

В обычных семьях повсюду были фотографии их близких. У бабушки были наши фотографии в ее доме в Калифорнии и в Великобритании. Черт возьми, она даже засунула нас в семейный портрет в Глазго, что было чертовски неловко.

Или, может быть, папа держал наши фотографии подальше от своего дома, чтобы уберечь нас от преступного мира, размышляла я. Это была не надуманная теория, верно? Или, может быть, я была жалкой, надеясь — вопреки всему, — что он любил нас даже после смерти мамы.

Я услышала голоса и направилась на кухню, остановившись как вкопанная. Что бабушка здесь делала? Мой взгляд метался туда-сюда между тремя головами, склонившимися по кругу.

Бабушка и муж номер пять стояли рядом с папой и разговаривали приглушенными, торопливыми голосами. Мария готовила ужин, как всегда, деловито, опустив голову. Она была воплощением мухи на стене и… Подожди. Была идея.

Может быть, мне следует задать вопрос именно ей. Она всегда была с папой, и он явно доверял ей.

“ Это единственный способ защитить их, ” проворчал он. — Это единственный план, который у меня есть.

Они были так увлечены своим разговором, что не заметили, как я вошла, поэтому я прижалась спиной к вращающейся двери.

“Томазо, открывать эту дверь было ошибкой, и ты это знаешь”, - прошипела бабушка. “Это было ее последнее желание”.

Я напряглась. Они могли говорить только о маме.

“О некоторых вещах лучше не говорить”, - вмешался дедушка Глазго. “Я ее не знал, но у нее должна была быть причина просить тебя об этом”.

“ Это, черт возьми, не имеет значения. Мы рискуем ее жизнью, сохраняя ее…

Взгляд папы внезапно остановился на мне, и он захлопнул рот. Мария была единственной, кто продолжал двигаться, как будто она не замечала всего напряжения, царившего вокруг нее. Это был навык, которым мне еще предстояло овладеть.

“Рейна”. Улыбка бабушки была натянутой, когда она бросилась ко мне и обхватила ладонями мои щеки. “Ты становишься красивее с каждым днем”. Я закатила глаза, но ничего не сказала. “Как у тебя дела?”