Горький шоколад

Другие, самые унылые, до сих пор ходят с мамой за ручку, мечтают о клубничном мороженом и принце на белом коне, читают возвышенные стихи и краснеют при слове секс. Как-то раз Марк увидел таких одноклассниц. Они метались по двору, в шортиках и футболках, за мячом, громко смеялись и кричали. Он еще остановился тогда и задумался. Девушки походили на молодых славных козлят, сияло солнце и клубилась пыль. Они ничего не знали, даже не догадывались о тоске, что нежными пальцами может проникать в каждую клеточку живого тела. О другом измерении, в котором ничего нет, кроме вечной тишины и наслаждения, вдруг вспыхнувшего, ослепительно-ярко, на темном пути. Как тесно и сладко может быть в сердце! Как холодно и страшно! Совсем ничего не знали.

– Между прочим, у меня новоселье, – тут же сказала Катерина при первой встрече, – у меня есть свой угол, комната и кухня, а еще несколько бутылок. Но кой чего не хватает. Угадай?

– Ну-у, не знаю.

– В таком случае, пошли! Увидишь…

На кухне она долго суетилась, резала салат и разбила чашку. В какой-то момент обернулась, беспомощно хлопнула дверца шкафа. В наступившей тишине было слышно, как старые настенные часы отщелкивают секунды.

– Послушай, а ты это, ты хочешь?.. Шприцы в комнате, верхний ящик. Если что, так да… давай.

И вот тогда-то Марк и стал рассказывать про Толю Маслова. Дверь в его квартиру никогда не запирается. Толя живет с родителями и девушкой Светой, работает и сочиняет песни, борец и романтик. Человек-памятник, в каком-то смысле. Он много читает, готовится поступить в аспирантуру. При этом не забывает друзей, умеет повеселиться на выходных, в меру побуянить – что не мешает ему оставаться трезвым. Как многое теряет человек, если превращается в быдло и долбается наркотой.

– А что обретает?

Марк не сразу понял вопрос. А когда понял, было уже поздно. Привстав на носочки, Катя обняла его и медленно поцеловала в губы. Он ответил, осторожно проникая языком в мягкую влажную глубину, и это был первый в его жизни настоящий поцелуй.

Глава 6. Банка с капустой. Марк

Все исчезнет рано или поздно, как прошлогодний снег. Изменится, перестанет дышать. Осыпаются горы, сады превращаются в пустыню, а любовь – смешно даже сказать – трещит по швам, как старая детская футболка, натянутая на слишком крепкое здоровое тело. Мы выросли. И где там барашки на зеленых лугах, босая черноглазая девушка и кучерявый пастушок со свирелью… Долгий разговор под каштаном, пение птиц.

Просто листья шумят на ветру. И мы утепляем квартиры, сажаем цветы и грустим. Каждый выражает свою печаль по-своему. Толя, например, смеется, Нина мечтает. Марк демонстративно молчит.

В эти выходные Толя Маслов и Света забежали в гости и сразу стали звать в поездку на берег Волги. Несколько ночей под звездным небом, костер, гитара… Странно, но ничего не хотелось.

– Весна же, апрель! – кричит Толя, – Скоро майские праздники, пойдем гулять! Поехали с нами! Ты киснешь дома, словно прошлогодний помидор в бочке…

– Лады, согласен… Решено…

– Давно бы так!

– Сто лет не виделись, ты похудел, – заметила Света, – ой, а волосы такие длинные, теперь можно хвост делать?

Это правда. Давно не виделись, много важных событий, еще больше дел, целая кипа. Хотя расписаться они еще не успели: торжественную церемонию Толя решил отложить на осень, сказав:

– Теплые дни нужно пить, словно воду. Мы не можем тратить ни минуты на всякие рюшечки. В ноябре будет самое время. Небольшое развлечение, так сказать.

– Кому развлечение, кому нет, – на кухню вошла бабушка, – говорят, что Рафат тоже просто развлекался. Сейчас идет расследование. Что он делал в клубе? Вот вопрос.

– Их полно, – вздохнул Толя, – понаехали…

– Вот и я говорю, надо их выселить, у меня есть проект. А то глядишь, в квартиру полезут да ограбят. Пикнуть не успеешь.

– А замок на что? – удивилась Света, – не смогут.

– Замок… так разве у нас дверь? Так, фифти-фиф на щеколде, – ответила бабушка, – от любого дуновения падает.

– Это не порядок, не дело… – согласился Толя. – Я сам не запираю дверь, вопрос принципа. Но вам нужно. Наверняка, свои сбережения вы храните не в банке…

– Что-о?! Да кто же их хранит, в банке-то. Понадежней, чай, прячу. А потом крупа у меня не в банках, а в пакетах. Вы уж бабушку в прошлый век не списывайте. Не настолько я древняя. А банки с чем? С вареньем и капустой.

В подтверждение своих слов Людмила Петровна открыла очередную банку с квашенной капустой, и всем сразу как-то хорошо стало на душе. Еще она разогрела вермишель. А с капустой, кто не согласится, вермишель особенно вкусна. Да еще прибавьте соленые грибы, икру из баклажанов и ливерную колбасу. И вы поймете: тут начался пир на весь мир. Толя уплетал за обе щеки, бабушка Люда еле успевала подкладывать в пиалу грибов; Света не отставала, наматывая вермишель на вилку со скоростью сто километров в час.

Потом они долго пили чай с маковыми баранками и разговаривали про жизнь.

– Кстати, а можно я загляну в комнату? – неожиданно спросила Света и посмотрела на Марка, – никогда там не была…