Горький шоколад

Сегодня утром он прочитал мне такой рассказ. Какой-то жутковатый сюрр. Писал всю неделю на балконе, ходил, загадочно улыбаясь. И вот что получилось. Герои его рассказа – парень и девушка. Сначала они дружат, потом расстаются, потом опять сходятся (в общем, полная муть, сами не знают, чего хотят), тем временем – погибает их родственник. Его кто-то убил во дворе собственного дома. Зачем, почему, для чего – не понятно. Финальная сцена – это похороны. Перед лицом смерти парень и девушка понимают, что все частные разногласия – ерунда. Не стоят внимания. Любовь, мол, это главное и превыше всего. Разногласия у них, кстати, не шуточные. Девушка – этакая современная блудница. Еще в школе сошлась с мужиком-наркоманом, жила с ним несколько лет. Парень – почти святой. Парит где-то между небом и землей, лучезарно улыбаясь, и глаза у него «голубые, как озеро». Почему мне не понравился рассказ, сложно сказать. Ведь я согласна, что любовь – «самое главное в жизни». Если ты любишь по-настоящему, то неважно, какой человек, чем он жил раньше. И рассказы Миши мне обычно по душе. Но в этом что-то царапнуло, причем сильно. Что именно? Может быть, финал? Странный, неожиданный. Случайный, я бы сказала. Родственник – такой милый, скромный паренек. Зачем понадобилось его убивать? Только ради последней сцены? Какая глупость! Миша сам раньше твердил, что в рассказе каждая деталь должна играть. Если на стене висит ружье, то оно стреляет обязательно. Проблема в том, что ружья в Мишином рассказе нет. Просто не существует. Но между тем – оно стреляет. Нормально так, да?

Я честно сказала Мише все, что думаю, и попросила переделать финал. Сначала он отказался: «Ружье есть, просто оно выдвигается неожиданно. Так быстро, что ты не заметила», и присовокупил цитату из Хемингуэя про айсберг. А к вечеру Миша решил все-таки переписать рассказ. Заварил крепкий чай и вновь устроился на балконе.

Тем временем я вновь взялась за книгу, название хотя бы разобрать… Но тут позвонил Марк. Мы разговаривали минуты три (на фоне что-то гудело, и связь пропадала), после чего мне стало так страшно! Чувствую, нужно скорее ехать в Москву, но зачем-то все откладывается. Неужели так важно получить у местного врача справку? Сегодня и завтра, еще два дня… А на улице ликует май. Яркое небо, молочные лужи и трава, все улыбаются. Случайные прохожие, кошки, продавцы…

Все какое-то ненастоящее. Даже солнце. Декорация: аккуратный круг из цветной бумаги. Я открываю шкаф, медленно, словно во сне, натягиваю джинсы и легкую тунику. Забираю волосы в хвост и, бросив в сумку телефон, направляюсь… куда бы вы думали? В гости к Свете. Не удивительно. Света – единственный человек, с которым я могу поговорить про Марка…

– Эй, Мишка… Мишенька, закрой дверь!

Не слышит.

Выхожу на балкон, отдаю ключи (они у нас одни на двоих).

– Хочешь, сходим вместе… – не открываясь от экрана, предлагает Миша.

– Да ладно, я туда и обратно. Света приглашала.

Кстати, Миша ничего не спрашивал про деревню, зачем мы туда ездили с Марком. Вряд и он поверит, мы пили там чай и ходили к озеру. Один единственный поцелуй, ничего большего.

– Кстати, ты уже отдал пистолет?

– Какой пистолет?

Ага, теперь мы ничего не знаем. Принято. Чмокаю Мишу в щеку и бегу, бегу, бегу прочь…

Под ватными облаками, среди светлых домов. Даже крыльцо старого кинотеатра, дверь, похожая на огромную пасть, будто смеется, сверкая ступенями. Веселые девочки в сквере играют с белыми кошками. И девочки, и кошки, в бантах и ярких платьицах. Церковный купол, осыпаясь позолотой, горит над крышами.

После «Советского проспекта» автобус проскочил пустырь, желтый разлив одуванчиков, и погрузился в душные окраины города. Мне захотелось домой, но ехать обратно – тоже странно. К Свете надо обязательно зайти… Обещала.

На площадке, между вторым и третьим этажом, я остановилась, посмотрела в окно. Все-таки весна мне не очень нравится. Грустное время года. Еще недавно здесь открывался ветряный простор; между стволами сквозило белое небо. Теперь горизонт затянут зеленой плесенью, ничего не видно, кроме листвы, толстой и душной, как ряска старого, грязного пруда.

Дверь открыла Света. Она была в широких спортивных штанах и ярко-желтой футболке.

– Ой, привет! – не улыбнувшись, обняла меня и потянула в комнату, – заходи, скорее заходи. Ты очень вовремя. Как раз мы только приехали. Еще рюкзак не разобрали. Выезжали на природу… ай, какая погода.

– Только приехали?.. может, я потом…

– Чего, потом?! Как раз и Толя пошел в магазин за сосисками, родители в гостях, вот я по телефону и сказала, приходи, поболтаем.

– В магазин?

– Да, последнее время он такой заботливый. Чуть что – сам бежит в магазин. А ты что будешь, чай или кофе?..

Я присела на диван. Казалось, что в комнате ничего не изменилось с тех пор. Даже окно было чуть приоткрыто. Во дворе кто-то играл в мяч. Мерный стук плавился чеканным эхом. Коробка с книгами у стены, клетчатый плед на кресле.

Света принесла две чашки с блюдцами и придвинула журнальный столик.

– Бери печенье. Как у тебя дела?