Горький шоколад

Действительно, за окном хлещет ледяной ливень. Грива коня также мокрая. Какая она пышная! Катя расчесывает гриву и заплетает мелкие, негритянские косички, потом запрыгивает в седло и, дернув за узду, хочет вылететь в открытый космос. «Давай же, давай! Но! Но!» И вдруг замечает, что ее руки грязные, измазаны черным шоколадом. Фу какая гадость!

Усиливаясь, дождь монотонно барабанит по карнизу. Все громче и настойчивее. Тяжелые капли размером с яблоко, разбиваясь, падают одна за другой.

Катя проснулась. На экране мобильного высветилось время. Двенадцатый час ночи. В дверь стучали.

– Да что же это такое! – Она вскочила и, накинув на плечи халатик, бросилась в коридор, – нет, сколько можно! Я все понимаю, все! Но есть предел терпения. Есть, правда?!

Тут же, даже не посмотрев в глазок, распахнула дверь. И замерла, будто только что осознала: да, погорячилась. Не проснулась до конца, не совсем понимала, что делает. Но отступать теперь некуда…

Конечно, за порогом стоял он. Неведомый враг. «Надо было сначала милицию вызвать, мол, ко мне ломятся, – запоздало думала Катя, – а как тут объяснишь? Не ко мне, а к подруге. Подруга уехала, а я тут с кошкой… А кошка…»

– Э-э-э… – сказал незнакомец. – Добрый день.

Казалось, он был изумлен не меньше. Вместо Вероники перед ним стояла хорошенькая босая девчушка, ее пышные светлые волосы были собраны в высокий хвост, из которого выбилось несколько прядей. Щеки разрумянились, одной рукой она придерживала дверь, а другой торопливо застегивала верхние пуговицы серого в розовую вишенку халата.

– Что?! День?! – злость возвращалась, – Вы в курсе, что сейчас ночь? Добрая ночь. Вот как. Точнее, совсем даже не добрая! – Подбочинясь, она смерила его взглядом и, неожиданно прислонившись к косяку, спросила совсем другим, потеплевшим, голосом, – Что-то случилось?

Только сейчас Кате пришла мысль, что, возможно, случилось нечто страшное. Разве будет человек просто так, без всякого повода, три раза за один вечер стучать в одну и ту же дверь?

– Прости… те. Думал, что Вероника… А Веронику можно? Скажи, это Рома. Роман Петраков.

– Нет ее сейчас, уехала. Может, что передать?

– Как уехала… Давно?

– Сегодня утром. А ты не знал? – в глазах девушки появился интерес, – что, правда, ничего не знал?

– Нет… – Роман вздохнул и крепко сжал губы, так, что его скулы стали почти квадратными, эта привычка сохранилась со времен армии перед выполнением трудного задания, – Если бы знал… Приехал раньше.

– Даже так!.. Ну и ну.

– У меня важный разговор. Жаль, что так сложилось, – он все еще стоял на пороге, не решаясь повернуться и навсегда уйти обратно, в коричневую темноту пустых дворов, где только дождь, и ветер, и ничего больше нет. – Когда она вернется-то?

– Да кто бы знал! После праздников, может. Погоди, сейчас спрошу. Петраков, говоришь? – Махнув рукой, девушка скрылась за дверью.

Перед отъездом Вероника сменила симку и на всякий случай оставила ей бумажку с новым номером. Правда, просила по пустякам не беспокоить, только если что-то действительно экстренное случится. Мол, хочется ей забыть обо всем на свете, полной грудью вдохнуть неведомые дали. Никого не слышать и ни о чем не знать. Удивительно, но долго слушать гудки не пришлось. На той стороне ответил бодрый знакомый голос:

– Привет, Катюх! Что стряслось?

– Да-да, ты прикинь… – Катя забралась в кресло и последовательно изложила все, что ей довелось пережить за этот вечер, начиная с колючих роз, «активного поиска» Вадима, горячего душа, жуткого сна и заканчивая появлением одного странного типа по имени Рома Петраков, который вот уже несколько часов ломится в дверь.

Теперь она ожидала услышать какую-нибудь трогательную историю о несчастной любви и похождениях этого Петракова.

Ответ поразил своей лаконичной неожиданностью. Вероника попросила пригласить его в дом и напоить чаем. От удивления Катя растеряла все слова. Как это, почему? С какой стати?

Вероника, видимо, почувствовала, что перегнула палку, у любой скрытности есть своей предел. А если ты о чем-то просишь, изволь тогда и пояснить, приоткрыть свою тайну…

– Свой человек… Ну, считай, друг детства.

– Дру-у-уг? – недоверчиво протянула Катя, – это хорошо…

– Ну да. Детства… Откуда он взялся? Ума не приложу. И надо же, именно сейчас!

Перспектива пустить ночью в дом чужого человека Катю не радовала, однако, любопытство взяло верх. Она открыла дверь, и, высунувшись, проговорила:

– Вы с дороги? Хотите, кофе сделаю… с бутербродиком. Вероника не против.

– Спасибо… – Рома зашел и остановился в прихожей, – да мне неудобно, ночь ведь… Думал, Вероника поздно ложится. К двенадцати иногда только приходит… Раньше так было.

– Ну-у-у, развел! Поздно не поздно… Чего теперь! Все равно проснулась.

– Я, может, потом зайду. Когда Вероника приедет? Повидаться надо…

– Не знаю, когда, – хмуро ответила Катя, – ты лучше бы совсем тогда не заходил. Чем зайти, и ныть до бесконечности. После да потом…

– Ну-у, не сердись, – пробормотал Роман, и она вздрогнула, точно обожглась.