Горький запах осени

Субботний вечер они мне подарили, нужно отдать им справедливость, как любит говорить моя соседка Вовсова-старшая. Приступили к делу только в воскресенье после обеда. Я запекла утку, приготовила картофельные кнедлики, капусту, пирог — словом, устроила настоящий пир. Вообще-то на гостей я не рассчитывала, но деревенька наша сытая, добросердечные соседки притащили, что могли. Понимали, как это ужасно — приехали дети, а в доме хоть шаром покати.

За кофе они и открыли свои карты. Павел подробно ознакомил меня с финансовыми затруднениями своей семьи, которые Моника уточнила с обстоятельностью государственного контроля.

Словом, им нужно было тысяч двадцать на новую машину, а за остальной порцией они готовы были приехать в следующий раз, поскольку им предлагают и чудный домишко — тогда эта безумная погоня за мельницами и избушками только началась.

Ах, вот в чем дело: новая машина на горизонте. А кроме того, еще одно соображение: как только Моника родит — она ждала второго ребенка, — я наконец уйду на пенсию — у них все было рассчитано с точностью до месяца, — перееду в Прагу и буду нянчить ребенка, раз уж я с их первенцем обошлась так бессовестно.

— А как же Фран?

— А что Фран? Она еще год в интернате.

— Два года, — поправила Моника Павла.

— Ну два года, а потом найдет место с жильем либо замуж выйдет, — рассудил Павел.

— А этот домик?

— Его можно продать, хоть он и в зоне, а глядишь, удастся это как-нибудь обстряпать.

Фран сидела на лавке возле неохватной печи, которая еще не остыла после того, как пеклись в ней пироги и утка, в окно струился свежий холодный воздух.

— Все ж таки что-то осталось после отца? — поинтересовалась Моника.

— О да, осталось. Долги — можете их оплатить, — почти выкрикнула я. Что ж, они с точностью до месяца рассчитали мою жизнь, но я, клянусь богом, не заслужила этого.

— Дорогой сын, — начала я размеренно, такой тон я переняла когда-то у Эмы. Это обращение удивило их, а Моника даже насторожилась. Поняла, что последует что-то непредвиденное. — На пенсию я не пойду. Здесь я нужна, и здесь мой дом. Что вы будете со мной делать, если я расхвораюсь?

— А что с тобой будут делать здесь? — рассмеялся Павел.

— Это уж не твоя забота, но, живи я с вами, в Праге, эта забота была бы вашей, и притом весьма тяжелой. Словом, ничего тут не получится, дорогие мои, и выкиньте это из головы.

— Ну а хотя бы эти двадцать тысяч, мама, — протянул Павел.

— Где я их возьму, сынок?

— Как так? Ты зарабатываешь, Фран на всем готовом, здесь никаких затрат, куда же ты деваешь деньги?