Горнило верховного мага (ЛП)

В тронном зале горы, или в капитанской рубке - называйте как хотите - Хесса, близнецы и Турнажин сидели в ожидании ужина. За спинами высокие машины жужжали, лязгали и дрожали, исполняя свои таинственные задачи. Некоторые раскалились, да и общая атмосфера в помещении стала слишком душной. Хесса уже осталась в одной рубахе и штанах, как и остальные.

- Как думаете, что приготовит Корбин? - спросил Хайд со смешком.

Все закатили глаза.

- В то и дело, - задумчиво отозвался Турнажин и потянулся, кряхтя. - Нельзя есть одно лишь мясо.

- Мясо - дар богов, - сказал Хайд. - Не припоминаю, когда ел его в последний раз после крушения.

- На мясной диете ты ослабнешь.

Хайд поднял бровь. - Зато какой способ умереть!

Хесса лишь качала головой.

Корбин вышел из-за угла, неся металлический лист с огромным куском дымящегося мяса. - Ужин, - сообщил он.

- Ты готовил его на этом плоском листе? - спросил Турнажин.

Корбин отмехнулся: - Ага.

Маг подмигнул Хессе. - Хотел бы знать, что нагревало плиту.

Хесса едва заметно подняла плечи, словно говоря: "Какая нам разница?"

Все оторвали по куску от бедра одного из давешних косматых зверей. Хесса ела без аппетита. Такая диета ее ужасала. - Может, у кого остались запасы того, что мы взяли с корабля? Бисквиты? Сухофрукты?

Близнецы враз пожали плечами. - Немного, - призналась Айел.

- Ешьте немного с каждой трапезой, хорошо?

Хайд скривился. - Сухие корки, фу. Это куда вкуснее. - Он облизал сальные пальцы.

- Надо.

Турнажин распрямил спину, вытирая пальцы о тряпку. - А наши друзья-монстры? Кто видел, как и что они едят?

Корбин кивнул. - Внизу хранятся дюжины мороженых туш. Иногда они питаются там.

- Едят морожеными?

- Ага. - Корбин отвернулся, задумавшись. - Но с трудом, знаешь ли. Словно не хотят.

Турнажин снова значительно подмигнул Хессе.

Неровный топот хромого Певца донесся из-за ряда высоких перегородок. Он что-то мурлыкал на ходу и выглядел довольным.

- Певец, - позвала Хесса. - Долго ли еще? Машины работают без устали. Мы исполнили договор.

Джагут помедлил и подошел к ними, руки за спиной. - Верно, они прогрелись. Но мы еще не движемся. Едва двинемся, ваша часть договора будет исполнена.

- Двинемся? - повторил Турнажин.

Певец кивнул, состроил кривую улыбку. - О да, друзья мои. Двинемся. И едва мы придем в движение, не будет никого, кто нас остановит. - И он захохотал, повернувшись и уходя с тем же мурлыканьем.

- Движение? - сказал Хайд. - И сколько еще ждать? - Он согнулся, понизив голос. - Я скажу так: пора идти.

- Чтобы Че'малле порубили нас на кусочки? - Корбин вынул из кармана камешек и бросил Хайду. - Я тут осмотрелся...

Хайд изучил красноватый камень. - Что это?

- Рубин.

- Ну нет! Совсем не похож.

- Необработанный, сырой. Че'малле пользуются такими. - Он обратился к Турнажину: - Погляди ты.

Хайд бросил камень магу. - Весьма похоже, - сообщил после осмотра Турнажин.

- Где нашел? - воскликнула Айел.

- Просто лежал на полу, в одном переходе.

Близнецы разом вскочили.

- Не... - начала Хесса, но они уже выбежали. Она крикнула следом: - Берегитесь К'чайн Че'малле! - и поглядела на Корбина, сурово и значительно. Здоровяк смешался под столь прямым взором. - Долго ты его прятал?

Он повел мясистыми плечами. - Долго. Если уходить отсюда, то гнусными богачами.

Хесса вздохнула и махнула рукой: - Хорошо. Иди ищи еще.

Матрос встал, потянулся. - Ага. Постараюсь. Увидимся.

Хесса прижалась к теплой стене. Она не особенно беспокоилась: Певец сам позволил им брать что захотят. Если накопится полезный груз, легче будет уговорить их уйти, когда настанет время.

"Когда", именно то слово. Она начала подозревать, что Певец вот так просто их не отпустит. Нужно быть готовыми бежать при первой оказии. Нужно быть наготове и не пропустить момент. А наступит он тогда, когда чудища начнут сопротивляться. Они наверняка уже начали что-то подозревать.

Через два дня после так называемого "Гнева Маэла" Джианна сидела в своей комнате, у окна, потерявшись в раздумьях. Лязг металла о камень и крики рабочих, признаки восстановительных трудов, оставались для нее незаметными.

Из ума не шли слова простых горожан, мужчин и женщин. Не окажись она на улицах, ничего бы не увидела и не услышала; не потому ли ее оберегали и отстраняли от всех?

Той ночью она исцеляла без устали. Огни горящих лавок и домов освещали поле деятельности, и она превзошла свои скромные умения, заходя в Денал дальше и дальше. И дрожала, ибо многие раненые люди, хватаясь за ее окровавленную одежду, шептали: - Избавь нас от проклятого Джисталя!

Одна старуха касалась рукой ее черных волос почти благоговейно, пока Джианна подавляла боль в раздробленной ноги и останавливала кровотечение. "Признак древних", сказала старуха, умирая от потери крови. "Первых людей, благословленных Маэлом!" Да, Джианна сама знала. "Ради взаимного блага". А затем женщина выдохнула: "Избавь нас от Джисталя!"

Последние слова, последнее дыхание.

Неужели эти годы она повторяла одну ошибку, пытаясь сбежать? Возможно, ей нужно было остаться и дать бой?