Город без войны

– Я тебе говорил: это книжка. Не надо так доверять печатному слову, – Пёс встал. – Никому не известно, есть ли такой город на самом деле…

– Пошёл ты, – отвернулся Сашка. Отчётливо представились белые дома, зелёная трава. Такое должно существовать, обязательно должно.

Мимо окопа с фляжками прошли Шиз и Хнык.

– Саша, – крикнул Хнык, – айда к Эдику за спиртом, он так усосался, что раздаёт.

 Сашка проводил Хныка взглядом и подумал, что за тем после смерти Олега никто не следит, и теперь Хнык может в любое время умереть во время припадка. Шиз шёл мрачный и на Сашку даже не взглянул. Сашка встал и полез в палатку. Там уже лежали две фляж­ки, наполненные, наверное, Кешей. Сашка взял одну, отхлебнул, ощущая приятное тепло. Стало смешно. «Эй, родители! – подумал он. – Я, ваш любимый сын, сижу здесь грязный, пью спирт, курю какую-то мерзкую махорку, а ночью я чуть не застрелился. Вы могли себе такое представить?»

– Придурок, ты что делаешь?

Сашка обернулся и увидел Кешу, тот выхватил у него фляжку и сунул под телогрейку.

– Ошизел совсем? Это я на продажу налил, когда опять подкрепление повезут, мы им загоним. Не вздумай вылакать!

– Зажал?

– Зажал. Хороший ты мальчик, нечего сказать! Прошлый раз как свинья упился, мы тебя на себе таскали. С меня хватит, – Кеша выглядел очень рассерженным.

– Крохобор! – сказал Сашка. – Пёс прав, ты жадный субъект!

– Ну и вали, целуйся со своим Псом! Я думал, ты мне друг, а ты…

– Кеша, – Сашка встал. – А ты со мной ругаться не боишься? Я ведь псих – вдруг стрельну.

 Кеша смотрел на Сашку снизу вверх удивленными глазами и, наверное, думал.

– Ладно, забудь, – Сашка достал из-за пояса браунинг, вытащил патроны, убрал в разные карманы. – Так надёжней будет. Я уже сам себя боюсь.

– Сашка, это пройдёт, это нервы. На войне бывает.

– А у тебя было?

– Нет, – Кеша покачал головой, – но я вообще туповатый насчет переживаний. Меня только от трупов тошнит, а на остальное я плевать хотел с высотки. И ты наплюй. А пить не надо, от этого только хуже. Вон Лёва тоже потихоньку начинал.

– Да ладно, не буду. Раз уж ты так за меня трясёшься. Ты, да Шиз с его чистотой мысли!

– Ты Шиза не ругай, он тебя, между прочим, вчера на руках сюда приволок, когда ты в обморок свалился, а мог бы и бросить.

Сашка вспомнил над собой страшное Витькино лицо и его слова о мучительной смер­ти, усмехнулся: «Шиз – спаситель. Нагнал чего-то ребятам. Спасибо, хоть про пистолет ниче­го не сказал, вот бы все ржали. Сачок – застрелиться испугался». Сашка снова ощутил против­ную дрожь.

 К ночи с юга опять стала доноситься стрельба.

– Готовьтесь, цуцики, – сказал ребятам Уксус. – Если там наших уделали, скоро сюда придут.

Но никто не приходил, не было больше и грузовиков с наступающими и ранеными. Связь тоже не восстановилась, и парни в крепости не знали ни кто побеждает, ни чего ожи­дать дальше. От незнания, страха и скуки многие пили. Спирта на всех не хватало и его на­чали разбавлять талой водой. Ещё через два дня стала ощущаться нехватка продовольствия, но Сашку это не заботило: он уже привык часами лежать на мокрых мешках и смотреть в небо. «Второй Шиз» – ворчал Кеша, которому не с кем было поговорить. С Максимом Кеша так и не общался. Коньков всё время пропадал в другой бригаде, а с Хныком опять случился припадок, после которого тот так и не мог прийти в себя: лежал в па­латке, бормотал что-то себе под нос и, кажется, не узнавал, кто к нему подходит. Шиз валял­ся на тех же мешках, только по другую сторону крепости – с Сашкой они старались не встре­чаться. Только Сашка почти непрерывно курил, а Шиз также непрерывно молился.

13-го ноября резко похолодало: грязь и лужи мигом промёрзли, окопы обледенели так, что если в них залезть, вылезти было нереально. Парни разожгли костры в самой крепости и вокруг, и грелись. Сашка с Кешей дежурили на наблюдательной вышке. То есть дежурил Сашка, а Кеша пришёл просто так.                                 

– Сколько можно тут торчать? – ворчал Кеша. – Насрали все на нас, ни на передовую, ни домой. Замёрзнем мы на хрен! Вон Хнык, доходяга наш, совсем умом поехал. Лежит, Олега зовёт, отправим мы его с первым кузовом! Ты вот тоже ненормальный какой-то, молчишь и молчишь. А Шиз, падла, уже с парнями спирт пил, где же его вера? Дай закурить. Откуда у тебя столько махры?

Сашка посмотрел на полотняный мешочек в своих руках, вздохнул:

– Поменял на патрон. Мне всё равно с пушкой ходить опасно.

– А её можно на свечки махнуть, – подмигнул Кеша. – Это тебе ничего не напоминает?

– Свечка у меня ещё есть.

С севера донёсся звук работающего мотора и Сашка встал. Приближалось несколько ма­шин: два джипа и один грузовичок.

– Свои! – закричал Кеша.

Приехал кондор. Эдик забегал, приводя себя в человеческий вид. Прошёл Уксус вме­сте с командорами.

– Пойду посмотрю, чего нового, – сказал Кеша и побежал к палаткам.