Город без войны

Проснулся он от громкого мата: около палатки стоял Женька Коньков и орал на Кешу. Сашка высунулся из палатки, разглядел Кешино лицо и понял, что что-то произошло. Кеша был бледный и заплаканный. Сашка вылез из палатки и сразу услышал голос Шиза:

– Да брось, Женька, ему так лучше.

Потом Кеша согнулся пополам и, рыдая, бросился за палатки. Женька плюнул и ушёл, а Шиз повернулся к Сашке.

– Витька, что случилось? Что с Кешей? – быстро заговорил Сашка.

– С Кешей ничего. А вот Костя наш отмучился.

– Как отмучился? – испугался Сашка.

Шиз посмотрел задумчиво.

– Кеша! – Сашка побежал между палатками, но Кеши нигде не было.

– Максим! – Сашка увидел Пса. – Где Кеша?

– Оставь его, дай поплакать, – Пёс удержал Сашку за рукав. – Ты ему сейчасне помощ­ник.

– Да что случилось?

– Пока ты дрых, Кеша с Костей за патронами пошли, и не знаю, что там у них произошло, но упал наш Хнык с восьмого этажа. А Янсен, получается, виноват.

Сашка стоял, оцепенев от страха. Упасть сверху. Как глупо! Хнык, дурак, чего его туда понесло? Да это же он, Сашка, виноват, он с Кешей не пошёл!

– Что, думаешь? – Пёс закурил. – Знаешь, как ребята струсили: если бы кондор узнал, Уксусу бы нагорело, а потом Шизу. Но вроде всё тихо, мы Хныка ко всем отволокли, там непонятно, кто от чего помер. Но вид у него был, конечно…

– Пойдём, посмотрим, – неожиданно сказал Сашка. Ему показалось, что обязательно надо увидеть Хныка в последний раз.

– Зачем?

– Попрощаемся. Всё-таки из нашей бригады и меня братом называл.

– Он всех братьями называл, это патология такая, бывает при психических расстрой­ствах.

– Всё равно, пойдём.

Пёс пожал плечами и повёл Сашку куда-то вдоль стены. В одном из зданий обнаружился подвал, в который и приносили всех погибших.

– Ну что, будешь искать? – спросил Пёс. – Ну, удачи.

Он вышел, и Сашка остался один. Он остановился у входа, не решаясь пройти вглубь, слишком неприятным было зрелище. Трупов было множество: в одном из углов были сколочены трёхярусные нары, на которые складывали офицеров, а простых солдат сваливали в кучи вдоль стен. Делали это неаккуратно, видимо, торопясь отсюда убраться, поэтому тела лежали как попало: целые, изуродованные взрывами, просто чьи-то руки и ноги… Кое-где успели поработать падальщики, но большинство покойников были в форме – штурмовой и пехотной, в танкистских куртках. Воздух в подвале был сырой, тяжёлый. Пахло кровью, плесенью, заношенной одеждой. Сашку затошнило. Он поглубже вдохнул и, прикрывая нос ладонью, медленно пошёл вдоль нар, боясь смотреть в серые лица погибших, но не в силах оторвать от них взгляд. Искал знакомых и боялся их увидеть. Он уже хотел отвернуться, но одно из лиц показалось ему знакомым. Сашка приблизился и присел. Дыхание вновь перехватило. Но теперь не только от запаха, но и от ужаса: окоченевшее, изуродованное тело на нижних нарах принадлежало капитану вооружённых сил Григорию Краеву. Сашка уставился в пол. Смотреть туда, на нары, не было сил. На секунду показалось, что это ошибка, что Краев не может быть мёртвым, но даже, чтобы убедиться в ошибке, Сашка глаз не поднял. Страх не давал ему ни смотреть, ни думать, ни встать и выбежать из подвала. Потому что то, что происходило, произойти не могло. Потому что, даже находясь на войне, даже теряя знакомых ребят, Сашка всё равно чувствовал, что пока он не абсолютно одинок, что есть ещё в городе хорошие люди. Есть кто-то, к кому можно будет прийти после боёвки. Сашка оказался готов к смерти командора, других парней, но только не к смерти Краева. Не к смерти человека, который звал его жить у себя, который и в Корпусе относился к нему почти как к сыну… Сашка вытер рукавом вспотевший лоб, стал медленно поднимался. Тошнило, кружилась голова. И было всё ещё страшно. Только теперь он боялся за Катю. Как теперь к ней прийти? Как сказать, что видел её отца здесь, в этом страшном месте? А может, не придётся ей ничего говорить? Может, он тоже не вернётся в город? Тоже погибнет?

Оставаться здесь было нельзя. Сашка подошёл к груде солдатских тел и попытался найти Хныка. Это было очень трудно. Наконец, Сашка узнал Костю по рукаву своего свитера, торчащего из-под формы. Сашка хотел подвинуть Хныка из-под других тел, но понял, что боится увидеть то, что с ним стало.

– Пока, Костя, – тихо сказал он. – Пока, братишка.

– Тебе там не плохо? – раздался снаружи голос Пса. – Я жду.

Сашка взял холодную руку Хныка в свою, подержал, и быстро вышел на улицу. Ледяной воздух ворвался в лёгкие, только усиливая головокружение. Сашка задышал часто-часто, чтобы не вырвало, чтобы не рухнуть в обморок прямо здесь. Стало чуть легче и, наконец, Сашка сказал:

– Пойдём, поищем Кешу, ему, наверное, так фигово!

– Сам виноват, – начал Пёс.

– Ни фига он не виноват! Никто не мог знать, что Хнык упадёт! Мы для него с Кешей лекарства вместе покупали, деньги крали для этого! У нас дружная группа была, – закричал Сашка.

– Особенно вы с Лёвой дружили, – уточнил Максим и пошёл прочь.

– Убил бы тебя! – Сашка схватился за пистолет, но вспомнил, что тот не заряжен. – Су­ка!