Город без войны

Командор что-то объяснял Кролику и Уксусу, причём первый постоянно козырял, а второй почёсывал затылок. Потом он быстро сел в машину, и джипы покатили дальше на юг, а грузовик остался. Затем Сашка увидел, как командоры разбежались по палаткам, и из них выбегают парни с автоматами, всего человек десять. Среди них были Витька и Кеша. Потом в кузов залез сам Уксус, и грузовик покатил на север. Он был уже очень далеко, когда к Сашке на вышку влез Пёс.

– Знаешь, чего приезжал кондор? – спросил он с таинственным видом.

– Нет, – ответил Сашка совершенно равнодушно.

– Глава с нашим патроном Тоффельтом поругались, чуть было не до боевых действий. Глава сказал: «Штурмовики должны быть одними из первых на штурме Южного Форпоста». А Тоффельт нас не пустил, оставил вторым эшелоном. Зачем-то он войска накапливает. Зна­ешь, я тут размышлял на досуге, может, он как-то с «Красными братьями» связан? Может, они хотят весь город захватить?

– Да, ерунда, – сказал Сашка. – Лучше скажи, куда Кеша поехал.

– Вот я и говорю: какая-то перманентная связь всё же существует между падальщиками и нами. Вот и наши субъекты куркуль вместе с шизофреником поехали жечь коммуну хип­пи. Тут недалеко маленькая – там они конопельку растят, мачок. Так вот, они – конкуренты наших «Красных братьев». У падальщиков вся эта наркота дороже. Вот они и стремятся к монопольной торговле. А мы сейчас на них работаем. Они каждому из добровольцев запла­тят по тридцать марок.

– А Кеша, значит, доброволец?

– Конечно.

– Ну а ты чего не поехал?

– Зачем? – удивился Пёс. – Я против хиппи ничего не имею, у них даже неплохие идеи есть. А ты бы поехал, если бы не дежурил?

– Не знаю.

Пёс посидел ещё немного, покурил и убрался назад в палатку. Грузовик, в котором уехали Витька и Кеша, вернулся часа через три. Сашка уже так за­мёрз на своей вышке, что прыгал по непрочному деревянному настилу и громко матерился. К его удивлению, парни скрылись в палатке, а потом вместе с Максимом полезли к Сашке.

– Мёрзнешь? – радостно спросил Кеша. – А мы оттянулись! Спалили ихнюю коммуну под ноль! Правда, Шизу не повезло: стрельбы почти не было. Хипаны, как нас издалека уви­дели, так на тачку и в степь, только самые косые остались.

– Ты траву-то продаёшь, коммерсант? – спросил Пёс.

– У тебя столько бабок нет!

– Что у меня есть, тебе не известно, я ведь тебя по-хорошему спрашиваю: почем трава?

Кеша хотел, наверное, поругаться, но жажда выгоды перевесила.

– Гони марку, а я тебе два косяка.

– На, – Пёс протянул Кеше мятую купюру. – Только мне два ни к чему, давай один.

– У меня сдачи нет, – огрызнулся Кеша, – бери в запас.

Пёс вздохнул, достал из кармана жёлтую газетку, набил два косячка, посмотрел на Сашку.

– Угощайся. В состоянии депрессии и нервного истощения это очень помогает.

– Санёк, не слушай его. Ты что, нариком стать хочешь? – Кеша попытался оттолкнуть руку Пса с самокруткой, но Пёс отодвинул его:

– Если эту траву изредка курить, кроме пользы ничего не случится, от этого бывает и просветление наступает. Многие приверженцы древних религий употребляли так называе­мую анашу для познания своего духа.

– Правильно, – поддержал его Шиз.

– Ну и кури! – крикнул Кеша и полез вниз. – Вот пойду и Уксусу стукну, чем вы на вышке занимаетесь, пусть он тебя, дурака, застрелит наконец-то.

– Хороший у тебя, Сашка, друг, заботливый, – усмехнулся Пёс, затягиваясь.

Сашка взял косячок, поднес ко рту. Было немножко страшно: а вдруг он привыкнет?

– Давай, дух, – сказал Витька, – не бойся, это не из браунинга стреляться.

 Сашка затянулся. Вкус у курева был немного необычный, но куда лучше, чем у дешё­вой махорки. Несколько минут ничего не происходило, и Сашка расслабился. Ничего особенного, та же сигарета. А потом вдруг что-то случилось: всё вокруг стало ярким и цветным. Даже снег уже не казался совсем белым: он переливался то голубым, то розовым, то вообще не виданными раньше оттенками. Сашка посмотрел на Шиза и ему вдруг стало весело: какой Витька в форме смешной! Вышка начала плавно покачиваться, над ней ис­крами замелькало что-то похожее на фейерверк. «Пёс» – позвал Сашка и поразился, какой у него громкий голос. Максим что-то ответил, но от его слов у Сашки совсем заложило уши. «Говори потише» – зашептал он, отодвигаясь. Настил под ним окончательно поплыл, вокруг загрохотала канонада, Витька и Пёс куда-то пропали. Сашка вцепился в обледеневшие доски, лёг, чтобы не упасть вниз, и ему стало очень страшно. Так страшно, что захотелось скатиться с вышки и бежать в степь, куда глаза глядят. Он встал, шагнул и почувствовал, что летит.

– Стой, идиот! – кто-то дёрнул Сашку за куртку и тот понял, что сидит у лестницы. Сильно затошнило.