Город без войны

Однако назавтра грузовики наконец-то приехали. Из них повыбрались огромные му­жики в камуфляже, вооруженные так, что у Сашки от удивления перехватило дыхание.

– Ерхов, варежку закрой, – крикнул Женька. – Начинаем погрузку!

Ребята с дикой скоростью скатывали палатки, собирали вещи, бегом запрыгивали в грузовики. Было видно, как они рады окончанию боёвки.

– Кто яненый, сто маёк поючит, кто нет – восемьдесят, – по секрету сообщил Кролик. – А гьюппе Воёнцова ещё и пьемию дадут, за бьёник.

– Вот облом, – вздохнул Кеша. – Надо было пораниться малёхо, сто марок лучше, чем восемьдесят.

– Ну давай я тебе ногу прострелю, – усмехнулся Сашка.

– Или я челюсть сломаю, – поддержал беседу Максим.

– Пошли вы оба, – Кеша устроился в кузове поудобнее. – Ну, скоро там поедем? Домой хочу!

Грузовики плавно тронулись и стали один за другим исчезать в снежной кутерьме.

– Мимо города бы не промахнуться, – сказал Пёс. – Вон как метёт!

– Мимо нашего города я бы и проехал. Представляешь, уедем на юг, а там другая жизнь. Войны нет, уни­вер­си­тет бесплатный и можно дома жить, а не на нашей свалке, – Сашка предложил Псу сигарету. – И конопля твоя прямо на улице растёт.

– До такого города у нас бензина не хватит, – задумчиво отозвался Пёс. – И вообще, Александр, что-то тебя часто стали непотребные мысли посещать. Смотри, Контора заинтересуется.

– Контора к нам в развалины лезть побрезгует. Ты сам говорил, демократия.

Сашка надвинул шапку почти до носа, привалился к пологу грузовика и приготовился спать. Рядом с одной стороны дремал Кеша, с другой – Пёс. Было относитель­но тепло, мягко покачивало. Шиз пролез к краю, уселся по обыкновению у самого бортика, всматривался в снежную завесу… Когда грузовик резко затормозил, Сашка ничего не понял. Он решил, что уже приеха­ли в город. С трудом разлепив глаза, Сашка обнаружил, что вокруг так же ничего не видно из-за метели, а Шиз разбил прикладом автомата заднее стекло в кабине, и водитель громко ма­терится.

– Ну, чего встали, – недовольно сказал проснувшийся Коньков. – Витёк, домового увидел? 

– Там пацаны в чёрной форме, – отозвался Шиз. – Наверное, свои.

– Галлюцинации у Вити, – вздохнул Пёс.

– Может, наш кузов впереди застрял, – спокойно сказал Шиз и, не выпуская из рук ав­томата, вылез наружу.

Коньков заматерился и тоже полез в снег.

– Ни хрена не видно, – пожаловался Кеша. – Какие свои! Никуда я не пойду!

– Эй, бригада, давайте вываливайте, – крикнул Женька, очевидно, всерьёз собирающийся замещать командора вместо Олега. – Пригрелись там, суки!

 Парни начали вяло выбираться из грузовика. Сашка попрыгал, разминая затёкшие ноги, окончательно проснулся.

– Где ты их видел? – спросил Пёс у Витьки.

– Теперь уже за нами, – Шиз отвернулся и направился прочь от грузовика.

– Так, – задумался Уксус. Он вылез из кузова последний и, наконец, понял, что руково­дить всё-таки придётся. – Воронцовские придурки пойдут туда, где видели свои глюки, а мы и здесь покараулим.

Парни, тихо ругая Шизову бдительность, пошли за ним в снег.

– Ну, если показалось, уроем на месте, – пообещал Витьке Кеша.

Они прошли метров пятьдесят по колее своего грузовика, которую прямо на их глазах заметало.                                                                  

– Выстрели, Женька, в воздух, – посоветовал Сашка. – Услышат, отзовутся.

 Коньков посмотрел на него, поднял автомат и дал очередь. Тут же послышались ответные выстрелы.

– Пацаны! – заорал Коньков. – Вы где?

Теперь стали стрелять отовсюду: и от их грузовика, и откуда-то сбоку.

– Уроды! Вы нас положите! – Сашка обернулся к своим. – Не слышат!

– Они в воздух палят, – предположил Кеша. – Думают, мы заблудились. Нам просто ка­жется, что со всех сторон, это в метель бывает.

Несколько минут было тихо. Парни стояли рядом и оглядывались по сторонам, потом Женька сплюнул:

– Приведение ты видел, Шиз, не хрен тут париться!

 Шиз забросил автомат за плечо и молча пошёл назад к грузовику. И тут Сашка услышал слабый стон. Он схватил Кешу за рукав и потянул в сторону с колеи.

– Куда, – заворчал Кеша. – Заблудимся!

Сашка приложил палец к губам и продолжал вести Кешу туда, откуда слышал звук. Че­рез несколько метров Сашка буквально запнулся о человека. Тот лежал на снегу лицом вниз и, кажется, не дышал.

– Форма наша, – Кеша наклонился над лежащим. – Он что, мёртвый?

– Пацаны! Сюда! – Сашка хотел стрелять, но парни прибежали быстро.

– Трупак, – равнодушно сказал Женька.

– Но я же слышал стон, – Сашка осторожно развернул парня к себе. Лицо у того было залеплено снегом, телогрейка в крови. Сашка взял парня за руку. – Пульс есть. Живой.

– В машину, – распорядился Женька.

Кеша и Пёс поволокли штурмовика к грузовику, а Сашка сказал Женьке:

– Ничего не понимаю. Он не мог идти один, и стреляли из нескольких стволов.

– Показалось, – Женька толкнул его в спину. – Шевелись давай, никого тут больше нет.

Бригада вернулась к своим, погрузили раненого в машину, устроились сами. Пёс ос­мотрел пацану рану:

– Я, конечно, не профи, но, наверное, тут всё серьёзно. Если довезём, надо в лазарет об­ратиться.