Город драконов

— Я еще вполне могу спускаться по лестнице, — возмутилась Малта, хотя втайне и была рада предусмотрительности мужа. Она чувствовала себя не такой подвижной, как прежде, в последнее время ноги у нее частенько отекали и болели.

— Не спорь. Ну, чего ты ждешь? Пошли! Я уверен, что положил достаточно всего в этот сундук, тем более что у тебя есть еще один, который отправили на корабль нынче утром.

— Там были только вещи для ребенка. На всякий случай, если вдруг он надумает родиться в Кассарике. А где Тилламон? Она что, до сих пор собирается?

— Моя сестра ждет нас в лифте.

Малта тоскливо взглянула на платяной шкаф, но Рэйн уже взял ее под руку и открыл дверь. Малта решила, что пора изобразить послушную жену, которая во всем подчиняется мужу. Она лишь в последний момент прихватила второй плащ и накинула его на плечи, когда Рэйн вывел ее наружу.

Даже в самую хорошую погоду не так много солнечного света достигало жилого уровня семейного дерева. А уж в серые зимние дни вроде сегодняшнего повсюду царил лесной полумрак. Ветер бушевал высоко в кронах деревьев, с которых время от времени осыпались вниз иголки. Большинство деревьев, которые сбрасывали листья на зиму, уже стояли голые. Но в этом районе Дождевых чащоб росло достаточно вечнозеленых хвойных деревьев, укрывавших жителей от всего, кроме проливных дождей.

Лифты представляли собой череду платформ с плетеными стенками, что-то вроде корзин, снующих вверх-вниз. Ими управляли решительные мускулистые мужчины, хорошо разбиравшиеся в сложной системе канатов, блоков и противовесов. Не то чтобы Малта получала удовольствие от поездки на лифте, но она, по крайней мере, уже не боялась этого так, как раньше. По правде говоря, теперь ее гораздо больше пугали длинные спирали лестниц, вившихся вокруг стволов деревьев, — здесь, в лесу, это был единственный, помимо путешествия на лифте, способ попасть на другой уровень.

Тилламон, закутавшись в плащ и скрыв лицо под густой вуалью, уже ждала их. Малта удивилась, увидев золовку, но ничего не сказала. А Рэйн, который вообще не отличался особой деликатностью, поинтересовался на правах брата:

— Зачем ты напялила вуаль, как для поездки в Удачный?

Тилламон уставилась на него сквозь плотное кружево:

— Теперь спуститься на более низкие уровни — это почти как съездить в Удачный. Нынче в городе развелось так много глазеющих на нас чужаков. И далеко не всем, братец, повезло так, чтобы изменения сделали их красивее.

Малта знала, что упрек предназначался Рэйну, а вовсе не ей. Тем не менее она поежилась. В последнее время она стала сильнее осознавать, что обладает всем, чего лишена Тилламон. У нее есть муж и скоро родится ребенок. И она, несомненно, очень красива. Изменения, произошедшие с ней по милости Дождевых чащоб, были мягче, чем у прочих. Лицо ее оставалось гладким, а цвет его был приятным. Она выросла более высокой, чем ожидала, и обрела стать, а ее длинные руки отличались изяществом. Ее эффектная внешность составляла разительный контраст шероховатому, покрытому многочисленными наростами лицу Тилламон, грубой чешуе, бахромой свисающей с подбородка и ушей. Малта чувствовала себя виноватой в том, что оказалась удачливее остальных, хотя ни одной из сестер Рэйна, казалось, даже и в голову не приходило обижаться на нее за это.

Она последовала за Тилламон в лифт и подождала, пока муж присоединится к ним. Рэйн дернул за шнур. Высоко над ними лифтер позвонил в колокольчик, и тут же снизу раздался ответный свист его напарника. Некоторое время они висели в ожидании, и сердце Малты тревожно замерло, а затем начали спускаться.

Лифт двигался быстрее, чем ей хотелось бы, и она обнаружила, что сжимает руку Рэйна. Малта с облегчением вздохнула, когда они достигли первой платформы и вышли на площадку, чтобы перейти в следующий лифт.

— Медленнее, пожалуйста, — строго предупредил служителя Рэйн, и тот склонил голову в ответ.

Он был татуированным, и Малта обратила внимание на то, как его глаза с любопытством задержались на вуали Тилламон. Тилламон тоже заметила это, потому что резко отвернулась и стала смотреть на лес. Она заговорила только после того, как лифт пришел в движение:

— Иногда, когда эти люди смотрят на меня так, мне кажется, что это я здесь чужая, а не они.

— Парень еще просто не привык, но со временем он научится правильно себя вести, — возразил Рэйн.

— Когда? — язвительно поинтересовалась Тилламон.

— Возможно, когда у него родится ребенок, отмеченный Дождевыми чащобами, — тихо сказала Малта.

Рэйн изумленно уставился на жену, но Тилламон горько усмехнулась:

— И чему же, интересно, он тогда научится? Как убивать детей, которые никогда не будут красивыми? Но я родилась красивой. Просто изменения рано коснулись меня, и теперь я все равно что мертва. Я никогда не выйду замуж, не рожу ребенка. Да, этот пришелец бестактно пялится на меня, но ведь мой собственный народ от меня отвернулся. Может быть, я должна быть благодарна, что хоть кто-то видит меня.