Город и его ненадежные стены

- Это действительно прекрасно. К сожалению, у меня все было по-другому. Я встретил девушку, когда мне было семнадцать, и сразу в нее влюбился. Такое часто случается с парнями в этом возрасте. К счастью, она тоже в меня влюбилась. Ей было на год меньше, чем мне. Мы гуляли, держались за руки, целовались. Для меня это было похоже на сбывшуюся мечту. Но мы не жили вместе и даже ни разу не занимались сексом. Честно говоря, я вообще ничего о ней не знал наверняка. Она мне многое рассказывала, но в конце концов это были лишь слова. Я не могу знать, насколько они соответствовали истине. Ей тогда было шестнадцать, а мне семнадцать, и, конечно, мы мало что знали о мире, да и о себе самих тоже. Но я чувствовал к ней глубокую и сильную привязанность. Настолько сильную, что не мог думать ни о чем другом. Это была чистая, но неопытная любовь. Не та зрелая и взрослая любовь, которая была у вас, господин Коясу. Просто юношеская любовь, которая не выдержала испытания временем, и не прошла проверку реальностью. Она оказалась очень мимолетна. С тех пор прошло почти тридцать лет. Однажды эта девушка исчезла, ничего не сказав и даже не попрощавшись. С тех пор я больше никогда ее не видел. И не получал от нее никаких сообщений. И вот теперь огромная часть моей жизни уже позади. Как вы думаете, в здравом ли уме находится человек, который провел столько лет в поисках утраченных желаний своей юности?

Коясу скрестил руки и глубоко вздохнул.

- Я тоже хочу вас кое о чем спросить, - сказал он.

- Пожалуйста, спрашивайте все, что угодно.

- Любили ли вы с тех пор какую-нибудь другую женщину так же сильно, как эту девушку?

Я сделал вид, что задумался. Но на самом деле думать тут было не о чем.

- За свою жизнь я встречал множество женщин. С несколькими из них у меня были интимные отношения. Но я никогда не чувствовал того, что чувствовал тогда, в семнадцать лет. Ни разу больше не было такого, чтобы я полюбил кого-нибудь всем сердцем. Думаю, я всегда ждал, что это чувство абсолютной влюбленности вернется. Или вернется девушка, которая вызвала во мне такое чувство.

- Со мной было то же самое, - тихо сказал Коясу, - После смерти жены я общался с несколькими женщинами. Их было немного, но они были. Они знакомились со мной сами. Мне еще не исполнилось и пятидесяти, когда умерли моя жена и сын, и все вокруг были уверены, что я обязательно должен жениться снова. Многие женщины в городе были бы не против стать моей супругой. Но не было никого, к кому я испытывал бы такие же чувства, как к своей покойной жене. Какими бы красивыми и очаровательными ни были эти женщины, никто из них не мог бы заставить меня забыть о ней. И тогда я стал носить юбки. Здесь, в провинции, люди очень консервативны, и ни одна женщина не осмелилась бы выйти замуж за человека, который ходит по городу в юбке, - В этот момент Коясу усмехнулся. Но затем снова стал серьезным и продолжил, - Я хочу сказать следующее: у того, кто однажды по-настоящему любил, сердце перегорает, как старая лампочка. Особенно если эту любовь у него по какой-то причине отобрали. Такая любовь является одновременно величайшим счастьем и самым ужасным проклятием. Вы понимаете, что я имею в виду?

- Думаю, да.

- Возраст, время или опыт в таких случаях не играют большой роли. Единственный важный вопрос - абсолютная ли это любовь. Любовь, которую вы испытали к этой девушке в семнадцать лет, была абсолютной. Вы встретили своего идеального человека на раннем этапе своей жизни,

- Коясу замолчал, наклонился и задумчиво посмотрел на огонь. Пламя отражалось в его глазах,

- Но потом она внезапно исчезла, не оставив ни следа. Вы даже не подозревали, в чем может быть причина этого. У меня все было примерно так же. После того как наш единственный сын погиб в результате несчастного случая, моя жена покончила жизнь самоубийством, не оставив мне даже прощальной записки. Я нашел только две луковицы под одеялом. Она положила их туда специально. Как будто вместо себя. Понял ли я в итоге, что означали эти луковицы? Конечно же, не понял. Это так и осталось для меня загадкой. Я до сих пор помню эту картину: две луковицы на простыне. Почему именно луковицы, почему это были именно луковицы? Если бы мне когда-нибудь посчастливилось встретить свою жену в загробном мире, я бы обязательно спросил ее именно об этом. Но, конечно же, я никогда ее не встречу. И тайна навсегда останется тайной.

Коясу на мгновение закрыл глаза, будто желая еще раз взглянуть на те две луковицы. Затем снова открыл их и продолжил: