Город и его ненадежные стены

- Когда моя жена ушла, не сказав мне ни слова, она глубоко меня этим глубоко ранила. Вы не видите, но у меня есть страшная рана, которая доходит до самого сердца. И все же я не умер и прожил еще много лет. Просто потому, что не сразу понял, что эта рана смертельна. А когда я это понял, было уже поздно, - при этих словах на губах Коясу заиграла легкая улыбка, - С тех пор я стал другим человеком. Мир больше не интересовал меня. Потому что мое сердце перегорело. А в груди зияла глубокая рана. Всю оставшуюся жизнь лишь библиотека вызвала во мне хоть какой-то интерес. Моя маленькая домашняя библиотека много лет поддерживала меня. Вот почему я так хорошо понимаю вашу боль. Возможно, это звучит претенциозно, но она как будто моя собственная.

- Именно поэтому вы выбрали меня на должность директора библиотеки?

Коясу решительно кивнул.

- Да, я все понял с первого взгляда. Что вы были тем человеком, который должен стать моим преемником в библиотеке. Потому что это - не обычная библиотека. Это не просто помещение, в котором хранится много книг. Прежде всего, это - особое место, где может найти приют сгоревшее сердце.

- Иногда я не понимаю себя, - откровенно признался я Коясу, - Или, может быть, следует сказать по-другому: я теряю себя. Я не чувствую, что живу своей жизнью. Мне кажется, что я - всего лишь собственная тень. В такие моменты я становлюсь настолько неуверенным в себе, будто я - манекен, пытающийся притвориться человеком, и все вокруг об этом догадываются.

- Настоящий человек и его тень на самом деле являются двумя сторонами одной и той же сущности, - сказал Коясу спокойным тоном, - Человек и тень могут меняться местами в зависимости от обстоятельств. Только за счет этого мы иногда и выживаем. Бывают ситуации, в которых притворяться необходимо. Не волнуйтесь. Вы - тот, кто вы есть. Здесь и сейчас.

В этот момент Коясу замолчал и внезапно поморщился, как будто проглотил что-то несъедобное. Затем несколько раз повел плечами и издал долгий, глубокий вздох.

- С вами все в порядке? - спросил я.

- О, да, - сказал Коясу после того, как отдышался, - Все в порядке, не беспокойтесь. Но думаю, я слишком заболтался. Извините, но мне пора идти. Пока я могу сказать вам только одно: будьте уверены в себе. Если вы будете в себе уверены, правильный путь сам вас найдет. И это поможет избежать падения. Или, по крайней мере, смягчить его последствия.

Поможет избежать падения? Какого падения? Что это вообще значит?

- Но мы ведь увидимся снова, господин Коясу? Мне так о многом нужно еще вас спросить. Коясу взял со стола свой берет и, как всегда, расправил, прежде чем надеть.

- Да, мы еще увидимся. Если вам это нужно, я буду рад помочь. Но я не могу точно знать, когда у меня появится такая возможность в следующий раз. Течение уносит меня все дальше из этого мира, и чтобы поговорить с вами лицом к лицу, как мы это делаем сейчас, требуется все больше сил. Но я уверен, что мы еще обязательно увидимся.

Вся фигура Коясу, казалось, теряла резкость и становилась все более нечеткой, пока он это говорил. Я почти что мог видеть его насквозь. Но, возможно, это была всего лишь иллюзия, вызванная недостатком освещения в комнате.

Коясу открыл дверь и вышел. Я услышал, как она с грохотом захлопнулась за его спиной. Затем наступила глубокая тишина. Звука шагов Коясу я не услышал.

45

Я стоял между полками и сортировал книги, когда со мной заговорил мальчик. Было около одиннадцати утра. На мне был бежевый свитер с круглым вырезом и оливковые брюки. На шее висел пластиковый бейдж, удостоверяющий, что я являюсь сотрудником библиотеки. Я снимал с полок потрепанные книги и заменял их новыми.

Мальчик был невысоким и худощавым, лет шестнадцати-семнадцати, и одет в зеленую толстовку с капюшоном, светлые джинсы и черные кроссовки. Вся одежда выглядела поношенной и была ему не по размеру. Возможно, это были чьи-то старые вещи из секонд- хэнда. На передней стороне толстовки была изображена желтая подводная лодка из фильма группы The Beatles «Yellow Submarine». А на носу у мальчика были очки в тонкой золотистой оправе, похожие на те, которые носил Джон Леннон. Они были слишком большими для его узкого лица и сидели немного криво. Мальчик выглядел так, словно перенесся из в наше время из шестидесятых.

Я несколько раз видел его раньше в читальном зале. Он всегда сидел на одном и том же месте у окна с серьезным выражением лица, глубоко погрузившись в чтение. Я удивлялся тому, что он сидел в библиотеке с утра до вечера. Неужели ему не нужно ходить в школу?

Однажды я спросил о нем у Соэды. Она покачала головой.

- Он не ходит в школу, а вместо этого сидит в библиотеке. Его родители в курсе.

Судя по всему, мальчик был на домашнем обучении. Поэтому я больше не задавал вопросов. Если ребенок не ходит в школу, но при этом почти каждый день посещает библиотеку и читает книги - значит, родителей это вполне устраивает.

Но в этот день он впервые не сидел за столом у окна, а ходил взад и вперед между полками, как будто о чем-то думая.