Город и его ненадежные стены

- И так будет всегда? Или это просто этап развития, который в какой-то момент пройдет сам по себе? Какими бы необычными ни были его особые способности, у всего есть свои пределы.

Соэда беспомощно покачала головой.

- Я этого тоже не знаю. В любом случае, то, что делает мальчик, находится далеко за пределами понимания нормального человека.

- А господин Коясу как-нибудь комментировал поведение мальчика, когда наблюдал за ним?

- Никак не комментирует, - сказала Соэда почему-то в настоящем времени, - Просто смотрит на него, скрестив руки, и улыбается.

47

После того, как мальчик увидел меня перед могилой Коясу в понедельник утром, он, казалось, стал обращать на меня больше внимания, чем раньше. По крайней мере, таково было мое впечатление. Не то чтобы он начал за мной пристально наблюдать, следить или что-то в этом духе, но время от времени я чувствовал, как его взгляд скользит по мне, причем обычно - по моей спине. Взгляд этот был особенным, он как будто касался моей кожи сквозь одежду. Но я не уловил в нем никакой враждебности или злого умысла. Вероятно, это было простое любопытство.

Наверное, мальчик был удивлен тем, что я, никогда не встречавшийся с Коясу при его жизни, посетил его могилу, а затем произнес перед этой могилой длинный монолог. Думаю, я заинтересовал его именно этим.

Мне было неизвестно, какую часть того, что я говорил на могиле Коясу, смог расслышать мальчик. Но, по большому счету, это не имело никакого значения. В любом случае, он был не из тех, кто кому-нибудь об этом расскажет. На самом деле мальчик вообще почти ни с кем не разговаривал.

По словам Соэды, мальчик общался с очень немногими людьми и делал это крайне редко. А в те дни, когда ему вообще не хотелось ни с кем разговаривать (а такое случалось часто), он отвечал людям посредством записок. В кармане у него всегда был небольшой блокнот на спирали и шариковая ручка. Я никогда не слышал голоса мальчика до того момента, пока он не спросил меня о дате моего рождения.

Так что даже если бы он услышал каждое слово, сказанное мной на могиле Коясу, и запомнил каждую деталь, было маловероятно, что об этом узнает кто-нибудь еще.

Однажды во время обеда я заглянул в читальный зал, и мальчика там не оказалось. На его любимом столе у окна не лежало книги, и нигде не было видно ни его куртки, ни рюкзака. Это было очень необычно. Как правило, мальчик не обедал и до трех часов вообще никуда не отлучался из читального зала.

- А где наш маленький гений? - спросил я у Соэды, - С ним что-то случилось?

Она слегка улыбнулась.

- Во дворе, смотрит на котят. Он очень любит кошек. Но завести не может, потому что отец не разрешает. Поэтому он смотрит на кошек здесь.

Я вышел из читального зала и прошел по коридору во двор. Очень тихо и аккуратно, чтобы мальчик не услышал моих шагов. На нем был темно-синий пуховик поверх обычной зеленой толстовки. Он сидел перед крыльцом, неподвижно и сосредоточенно наблюдая за кошачьим семейством, будто человек, созерцающий сотворение мира и полный решимости не пропустить ни секунды этого зрелища.

Спрятавшись за полуоткрытой дверью, я наблюдал за ним минут десять или пятнадцать. За все это время мальчик ни на сантиметр не сдвинулся с места и не изменил позы. Так же, как случалось, когда он был полностью поглощен чтением.

- Он всегда так внимательно их рассматривает? - спросил я у Соэды, вернувшись к стойке.

- Да, по часу каждый день. Наблюдает за котятами, не обращая внимания ни на что другое. Даже если начинается дождь или снег, он все равно не уходит.

- Он просто смотрит на них - и все?

- Да, никогда не прикасается к ним и не говорит ни слова. Только смотрит, с очень серьезным видом. Кошка привыкла к нему и не обращает внимания, когда он приходит. Я думаю, что она даже позволила бы ему себя погладить, но мальчик не пытается этого сделать.

После того, как мальчик покинул двор, я сел рядом с котятами и стал за ними наблюдать. Малыши уже открыли глазки, и их шерсть стала мягкой и блестящей. Кошка щурилась от удовольствия и постоянно вылизывала своих детенышей. Мне хотелось подойти к ней поближе и погладить, но я сдержался. Я просто хотел понять, что чувствует мальчик, когда так подолгу наблюдает за кошачьим семейством. Но, конечно же, мне этого сделать не удалось.