Город и рыцарство феодальной Кастилии: Сепульведа и Куэльяр в XIII — середине XIV века

На протяжении же Средневековья городские укрепления расширялись и совершенствовались почти непрерывно. В XIII — начале XIV в. Сепульведа и Куэльяр были окружены двойной линией стен с башнями и подъемными мостами, в черте которых оказались районы, возникшие после начала колонизации. Центрами же всей оборонительной системы в тот период являлись цитадели — городские замки (eastiellos)[350]. Как и в большинстве испанских городов, в Сепульведе замок был снесен к началу XX в., однако в Куэльяре он сохранился, правда, в сильно измененном состоянии. Свой нынешний вид куэльярский замок приобрел в XV в., в правление короля Энрике IV, который пожаловал его Бельтрану де-ла-Куэва, герцогу Альбукерке. После 1558 г. замок утратил значение сеньориальной резиденции и вскоре был превращен в тюрьму. В годы Войны за независимость (1808–1812) замок был сожжен французами. Тем не менее и сохранившаяся его часть оставляет огромное впечатление[351].

Типичная городская топография поселений во многом обусловила оформление ряда материальных аспектов, свойственных городскому образу жизни. Прежде всего это касается свойственных городу форм застройки, несомненно характерных как для Сепульведы, так и для Куэльяра. Для той части городской территории, которая была замкнута в пределах укреплений, была свойственна скученность, как и в городах средневековой Европы. Дома с прилегавшими к ним садами и огородами (huertos), построенные в основном из дерева и крытые соломой или черепицей, стояли очень близко друг к другу. Не удивительно, что составители пространного фуэро были озабочены возможностью возникновения пожаров и регламентацией возмещения ущерба, вызванного падением обветшавших строений на участки соседей. Помои в Сепульведе выливались из окон, а количество мусора на городских улицах вынуждало местные власти к установлению жестких норм ответственности за его оставление в неположенном месте[352].

Но все эти неприятные аспекты городской жизни в известной мере компенсировались ее привлекательными сторонами. Так, то же пространное фуэро Сепульведы содержит детальную регламентацию режима пользования банями, которых в городе было немало[353]. Имела значение и эстетическая сторона городского образа жизни. В частности, речь идет о городской архитектуре, прежде всего церковной. Многочисленные куэльярские церкви (Св. Стефана, Св. Марии, Сантьяго, Св. Мартина и др.) построены в трех стилях — романском, мудехар и готическом. Если два первых не носили четко выраженного городского отпечатка, то третий следует признать типично городским. В этом же стиле были построены или перестроены на рубеже XIII–XIV вв. церкви Св. Михаила, Св. Петра и др.[354] В Сепульведе также сохранился ряд роскошных романских церквей XII–XIII вв., из которых наибольшее впечатление оставляет церковь Св. Спасителя, господствующая над городом и, пожалуй, в наименьшей степени подвергшаяся позднейшим перестройкам и изменениям (в отличие, например, от церкви Свв. Юста и Пастора, кардинально перестроенной в XVI в.).

Другими специфически городскими особенностями топографии Куэльяра и Сепульведы XIII — середины XIV в. являются такие ее компоненты, как сохранившиеся в обоих городах до настоящего времени ансамбли иудейских кварталов (худерий), а также упоминаемые в документах и фуэро рыночные площади и торгово-ремесленные предместья (arravales). В частности, известно, что куэльярский рынок, окруженный оградой (barrera) с воротами, располагался за чертой главных городских стен, неподалеку от несохранившегося мавританского квартала. Находившиеся здесь лавки мясных, рыбных, хлебных и других рядов, по-видимому, в большинстве случаев сдавались в аренду частным лицам. Последние в свою очередь передавали право торговли субарендаторам[355].

Торгово-ремесленное предместье (arraval), аналог запиренейских торгово-ремесленных субурбиев, также находилось с внешней стороны городских стен: одна из сепульведских грамот начала XIII в. противопоставляет его жителям тех, кто проживает «infra muros». Оно нередко упоминается в пространном фуэро. Куэльярские акты не сохранили прямых упоминаний о субурбии, хотя мы хорошо знаем, что он был. Вместе с тем документы Куэльяра интересны с другой точки зрения. В числе свидетелей в них неоднократно фигурируют те самые «франки», с присутствием которых Л. Гарсия де Вальдеавельяно напрямую связывал формирование «бургов» в области «дороги Сантьяго». Мы не можем оценить степень этого присутствия в Куэльяре, но имеющиеся у нас данные не могут игнорироваться[356].