Город как безумие. Как архитектура влияет на наши эмоции, здоровье, жизнь

Человеческие тело и мозг развивались, также усваивая представления о некоторых элементарных формах, почерпнутых из природы, которые не связаны с определенной локацией. В их числе основные фигуры и композиционные схемы, их взаимодействие с земными материалами, воздействие на них силы земного тяготения. Когда люди сталкиваются со зданием, городским пейзажем или ландшафтом, быстрое извлечение смысла помогает нам создать психический образ приблизительного устройства места действия – «приблизительного», потому что наше сознание не может дать нам точного отчета о том, что перед нами. Наши мысленные представления об окружении отчетливы лишь настолько, насколько нам нужно. Паттерн, логика, порядок и контраст важнее отчетливости и точности; схемы и психические образы восполнят недостающее. Из-за ограниченности человеческого зрения (особенно по сравнению с животными) то, как люди видят, можно сравнить, по словам одного психолога, с «решением некорректно поставленных задач путем выдвижения предположений об окружающем мире».

Осматривая институт Солка, мы обращаем внимание на такие признаки формы, как ребра, наклоны, углы, контуры и изгибы, сверяя их с внутренним хранилищем базовых композиционных паттернов и объемов. (Один из этих паттернов – успокаивающе предсказуемая зеркальная симметрия, которой следует общее расположение построек института Солка, если подходить к нему с востока, и которую мы рассмотрим далее, в главе 6.) Крупнейший и простейший набор композиционных схем основывается на хранилище базовых фигур, известных как геоны. Геоны, по определению открывшего их Ирвинга Бидермана – психолога, занимающегося зрительным восприятием, – «инвариантны относительно точки зрения». Это означает, что мы распознаем их формы, по отдельности или в сочетании, независимо от того, какое положение относительно них мы занимаем. Вот почему нет необходимости менять наше положение по отношению к одной из секций внешних лабораторий института, чтобы узнать, что она, как и все остальные, представляет собой прямоугольную призму с параллельными плоскостями и ребрами. Мы распознаем геоны по конфигурациям их краев – прямые или изогнутые, параллельные или пересекающиеся. Менее сорока фигур в нашем внутреннем хранилище составляют полный набор геонов, простейшие элементы которых помогают нам, как говорит Бидерман, «распознавать объекты по компонентам». Учитывая сложность зримого мира, может показаться, что сорока элементов недостаточно. Но поскольку каждый геон имеет несколько вариантов и может быть соединен с любым другим в любом масштабе и в любой комбинации, примерно сорока геонов достанет, чтобы помочь нам распознать практически все, что предстает перед нашим взором: из любой пары геонов можно составить более 10 миллионов сложных фигур; любые три геона во всех возможных комбинациях дают более 300 миллиардов возможных форм, и т. д. Геоны способствуют быстрому восприятию бесчисленных форм, которые мир предъявляет нам, – даже если в реальном опыте геоны некоторых творений легче идентифицировать, чем компоненты других.

Универсальность этого общего психичесокого хранилища зиждется на правильности форм геонов, которые являются таковыми благодаря действию атомных сил и гравитации. Геоны обретают форму, сообразуясь с принципами физики материи. Прямоугольные призмы, например, преобладают в материальном мире, так как, чтобы придать объекту устойчивость, нужно только расположить его плоскости и края параллельно или перпендикулярно друг другу. Даже не учившиеся в школе туземные дети, живущие на Амазонке, изолированные от других сообществ, понимают эти базовые геометрические принципы – на самом деле понимают ничуть не хуже, чем большинство учеников средних школ в Соединенных Штатах. Только лишь путем взаимодействия с объектами окружающего мира наше хранилище геонов пополняется и подтверждается. Прикасаться к объекту – мячу, книге, чайнику, – даже просто видеть его достаточно, чтобы сделать вывод о его форме, а затем применить этот вывод к визуальному стимулу, реально находящемуся перед нами. Иными словами, наша когнитивная зависимость от геонов предполагает, что Платоновы тела и принципы Эвклидовой геометрии в строительной среде нашли отклик в механизмах, которые наша визуальная система применяет, чтобы помочь нам видеть.

Воздействие на человеческие эмоции посредством материалов, текстур и деталей