Город клинков

Краем глаза она видит, как приближается свет фар. Снова удар и скрежет — авто напоролось на еще один камень.

Они ныряют в промоину, обдирая и царапая локти, и тут за их спинами взревывает машина — и наезжает на камни над ними.

Авто налетает на овражек с оглушающим лязгом и заваливается вперед. Колеса цепляют противоположную сторону ямы под неправильным углом. Похоже, коленвал сломан, а еще на них обрушивается дождь из камней. Мулагеш чувствует, как маленькая острая галька впивается в тело, рядом с ней Сигруд вскрикивает от боли.

Машина рычит и трясется, прокатившись дальше по камням, а потом, качаясь, заваливается носом в кусты и со скрежетом замирает. Мулагеш садится, выхватывает пистолет и прислушивается к телу: пара синяков и порезов, а так все в порядке. А вот Сигруду приличных размеров камень попал в руку, и тот сидит, баюкая ее на коленях и ругаясь на чем свет стоит. Одного взгляда достаточно, чтобы понять — рука сломана.

Мулагеш удается приподняться и встать на колени, держа пассажирскую дверь авто на мушке. Кто-то внутри машины возится с ручкой, а потом распахивает ее и ползком выбирается наружу. Береговые батареи снова стреляют, утесы заливает бледным светом, а Мулагеш смотрит, как изрядно потрепанный старший сержант Панду с заплаканным и перекошенным яростью лицом выползает и поднимается на ноги.

Он обнажает меч и идет на нее.

— Ты! — кричит он. — Ты!

— Панду? — Мулагеш опускает пистолет. — Какого демона, что ты делаешь?

— Она умерла из-за тебя! — орет он. — Это ты ее убила!

— О чем ты гово…

Фраза остается незаконченной — Панду кидается на нее и делает смертоносно быстрый выпад мечом. Мулагеш откатывается в сторону, кожей чувствуя, как скрежещет камень, в который вонзился меч. Она засовывает пистолет в кобуру, встает и отступает с поднятыми руками — мол, спокойно, я не враг тебе.

— Панду! Панду! Что, по-твоему, я сделала?

— Я видел ее! — орет он. — Я видел ее на том столе! Я видел, как она лежит там, внизу, в темноте!

Он кричит во весь голос, и ноздри ее улавливают кислый запах алкоголя — похоже, старший сержант пьян. Но на технике владения мечом это никак не отражается: он делает еще один молниеносно-быстрый выпад — еще чуть-чуть, и он бы выпустил ей кишки.

Мулагеш уворачивается снова, но падать приходится на левую руку, на протез — и падает она неудачно. Она слышит, как Панду идет к ней, слышит его быстрые и легкие шаги, и она выхватывает меч, который сняла со стражницы — как раз вовремя, их клинки со звоном сталкиваются друг с другом.

— Я не убивала Сигню, — в ярости рычит она. — Не я нажала на спусковой крючок! Меня там вообще не было!

— Лжешь! — Он уводит клинок в сторону, поворачивается и делает быстрый выпад в ее незащищенную грудь.

Мулагеш удается отбить меч: она откатывается назад и вскакивает на ноги, встав наконец-то в боевую стойку.

— Ты втянула ее в заговор, а потом убила! — вопит он.

— Панду, задери тебя демоны, у нас тут поважнее дела есть!

— Поважнее? Поважнее?

И он бросается на нее, нанося стремительный удар за ударом, от которых она едва успевает защищаться.

— Важнее ее у меня ничего не было!

И снова атака — укол за уколом, которые она едва успевает парировать. Она знала, что Панду — блестящий фехтовальщик, вот только ни разу с ним не сходилась на мечах во время службы в Мирграде. Предплечье и трицепс уже болят, и, похоже, она и в лучшие-то свои годы не смогла бы выиграть поединок с Панду: тот дерется с текучей грацией, меч невесомо порхает и танцует у него в руке. Однако в каждый удар он вкладывает ярость человека, потерявшего близкого: с каждым выпадом Панду все больше раскрывается — он весь сосредоточен на атаке, ему все равно, нанесет она ответный удар или нет, останется он жить или нет. Она игнорирует инстинкты и не хочет убивать. Довольно с нее убийств. Слишком много вреда она уже принесла. Она не будет это делать, просто не будет — и все.

Она еще жива, потому что земля неровная, и она скачет по камням, а Панду налетает на нее со скоростью и реакциями человека гораздо, гораздо моложе ее.

— Ты хоть понимаешь, каково оно? — кричит он. — В твоей сраной жизни было хоть что-нибудь, кроме службы?

За плечом Панду вдруг нарисовывается Сигруд: он выбрался из овражка и, прихрамывая и придерживая сломанную руку, идет к ним.

— Сигруд, нет! — кричит она. — Он тебя убьет! Я серьезно!

Тут Панду проводит захват, и его клинок бьет по мечу Мулагеш с такой силой, что рука содрогается от запястья до плеча. Опять она отступает, а он преследует ее.

Громовые выстрелы пушек раздаются один за другим, за спиной у Панду разливается адское зарево. За ее спиной светящиеся корабли Города Клинков уже в четверти мили от берега, и это расстояние быстро сокращается. Время от времени снаряды попадают в цель, и тогда один из кораблей взрывается, и в небо взлетает огромный огненный шар с темным дымным хвостом, а следом даже до них докатывается волна страшного жара. Но инициатива все еще принадлежит Панду, он нападает и нападает, словно не чувствуя усталости.