Город Королей

Харриет обеспокоенно посмотрела на него, и её рот открылся, словно чтобы сказать что-то, может, задать вопросы о том, что видела, пока была мёртвой, но она лишь покачала головой, отвернулась и пошла дальше.

Впереди они обнаружили отряд кавалерии, приканчивавший остатки каких-то солдат Розы. В живых остался только один, и, похоже, бедолагу допрашивали в перерывах между ударами.

– Несомненно, они хотят найти Розу, – сказал Андерс.

Сержант Пырнутая махнула всем пригнуться, и они приближались, пытаясь держаться как можно ниже и как можно тише. Если бы они смогли подобраться достаточно близко, то начали бы стаскивать гадов с лошадей прежде чем те смогли бы ответить.

– Твою ж мать! – прошипел Андерс, стараясь говорить шёпотом.

– Что? – спросила сержант.

– Ну, – Андерс глубоко вдохнул и выдохнул. – Видишь вон того чурбана с выступающим лбом на чёрной лошади? Это мой братец, Френсис.

31. Роза

Люсиль уже в четвёртый раз проинформировала Розу, что ходьба это нехорошо для ребёнка. Разумеется, если бы всё было так, как считала Люсиль, то Роза лежала бы привязанной к кровати и пила одну чистую ключевую воду с гор, а ела бы только фрукты.

Снаружи доносились звуки битвы. Лязг стали, крики людей, вопли лошадей – залетали в шатёр вместе с запахом пожара. Донесений не поступало, и от этого всё становилось только хуже. Роза, запертая в шатре с ворчливой Люсиль и оцепеневшей Генри, не могла заниматься ничем, кроме как представлять, насколько плохо развивается битва снаружи.

Она представляла, как в любую минуту солдаты ворвутся в шатёр и сообщат, что её армия уничтожена. Представляла, как её потащат наружу, чтобы казнить прямо перед Найлзом Брековичем и Алистаром Д'роаном. Воображение лишь разбивало её спокойствие и вгоняло в ярость.

– Эти крики становятся громче? – спросила Люсиль. Она сидела на стуле, нервно постукивая ногой по ковру.

Роза склонила голову и глядела на полог шатра, сама не зная почему. Звук ведь с тем же успехом проникал сквозь стенки, как и через вход. Люсиль была права. Приближались не только крики, но и звуки битвы.

– Генри! – прошипела Роза, проверив пару скрытых карманов на предмет ножей, которые всегда держала при себе. Люсиль терпеть не могла, что она таскает ножи, вынашивая ребёнка, но, возможно, акушерка перестанет так часто ворчать об этом, когда эти ножи спасут им жизни.

Генри не двинулась. Она снова забилась в свою нору между кроватью и шкафом, почти сразу, как только ушёл Сузку.

– Генри, – снова сказала Роза, неловко подходя ближе, и потрясла женщину за руку. – Довольно скоро нас тут будет компания, и было бы неплохо встретить их с твоим старым огоньком.

На это маленькая убийца посмотрела вверх, встретившись взглядом с Розой. В нём была боль, боль и печаль, и усталость, которую Роза понимала слишком хорошо. Впервые с тех пор, как Роза встретила Генри, её маленькое покрытое шрамами лицо выглядело не жестоким или диким, а невинным. Невинность – первое, что забирают у людей Дикие Земли. Это место, созданное чистокровными ублюдками, всех превращает в какое-нибудь чудовище.

Роза протянула руку и шлёпнула Генри. Звуки битвы приближались, и у Генри не было времени очнуться от шока естественным образом.

– Слушай меня, мелкая сучка, – сказала Роза, опускаясь на колени, и взяла её руки. – Я знаю, что ты видела. Может, ты и не думаешь об этом, но я отлично знаю все ужасы и боли этого мира, и иногда от всего этого говна кажется, что это уже слишком. Но ты не остановишься просто так. Ты сильнее, мы обе сильнее. Мы обе родились никем в дерьме, и обе вытащили себя из Преисподних, в которых должны были сейчас вариться. Нас не назвать невинными, даже близко. Мы пропитаны кровью и болью, но мы достаточно сильны, чтобы взвалить на себя и свои тяготы и чужие.

Розе потребовалось немало усилий, чтобы подняться на ноги, выпрямиться и потянуть Генри за собой. Маленькая женщина явно разрывалась между желаниями проникнуться речью Розы и вернуться в свой угол.

Генри медленно покачала головой.

– Я родилась принцессой.

Пожалуй, это Роза меньше всего ожидала услышать от Генри, поэтому оказалось довольно трудно скрыть потрясение.

– Что?

Генри моргнула пару раз, и её лицо изменилось. Всего за миг смятение и невинность исчезли, и на смену им пришли суровые черты и холодный свет в глазах. Боль тоже там осталась – не физическая, но мучительная боль, идущая куда глубже, чем плоть.

– Ничего.

Роза, всё ещё державшая её руки, пожала их.

– На самом деле неважно, кем ты была. Важно то, кто ты сейчас, а ты – Красная Генри, самая сильная мелкая сука из всех, кого я знаю.

Генри шмыгнула носом и кивнула, не встречаясь взглядом с Розой.

– Сражение продолжается.

Роза кивнула:

– Приближается к нам, а я не очень-то изящна для драки. – Она потёрла живот. Возможность потерять ребёнка из-за смертоносных солдат, когда финал уже так близко, была настолько пугающей, что Роза не желала брать её в расчёт.

– Я потеряла свои кинжалы, – сказала Генри, хлопая по пустому ремню.

Роза указала на маленький сундук.

– Выбирай.