Город, которым мы стали

Значит, им нужно было просто понять, что представляет из себя Куинс. Узнать имя, увидеть лицо или хотя бы смазанную зернистую фотографию а-ля снежный человек. Получить хотя бы маленькую подсказку, чтобы разыскать одного человека среди полутора миллионов. Легко.

Мэнни вздыхает, потирая глаза.

– От всего этого с ума сойти можно. Перед тем как пришла ты, я уже подумывал наведаться в больницу и проверить, не ударился ли я головой. Но не пошел, потому что происходящее кажется мне…

– Естественным, – заканчивает за него Бруклин, когда он, не найдя слов, качает головой. – Нормальным. Да, я понимаю. Я, как и ты, была уже готова позвонить своему психотерапевту, назначить срочный прием… особенно в тот миг, когда мне вдруг пришло в голову, что Грандмастер Флэш спасет меня от призрачных перистых чудовищ. Но такую странность точно не могло породить ни мое подсознание, ни радиоволны инопланетян, ни что-либо еще. – Она крутит пальцем у виска. – Я только все пытаюсь понять, как твой сосед смог их увидеть. Даже на том видео… никто кроме меня не замечал, что ты с чем-то сражался на магистрали. Не считая тебя, твой сосед – первый на моей памяти, кто… эм-м… видит глазами города.

– Вообще-то на ФДР был еще один такой человек, – говорит Мэнни. – Девушка, которая сидела за рулем такси, видела ту большую, э-э-э… тварь с усиками. А другие люди, похоже, отчасти осознавали, что там что-то есть. Они пытались объехать ее, если успевали. Поэтому пробка и образовалась.

– То есть странности замечают лишь те, кому надо, и больше никто. Ладно. – Бруклин усмехается.

Но она, похоже, права. Мэнни вспоминает, как Бел все время щурился, глядя на окружившие их белые усики, словно он едва их видел и был не до конца уверен, что они реальны. Тем не менее Бел замечал больше, чем многие люди на магистрали ФДР. И Мэдисон тоже. Они оба должны были увидеть усики, иначе те бы навредили им…

Нет, не так. Мэнни хмурится в ответ на собственные мысли, ощущая, что его логика неверна, причем яснее всего это почувствовала та расчетливая, жестоко-рациональная часть него, которая, похоже, осталась от его старой личности. И эта часть предложила ему иное объяснение: «Бел ничем не смог бы тебе помочь, если бы не видел усики, – говорит она. – А если бы Женщина в Белом захватила его разум, то проблем у тебя стало бы больше. Оставаясь в здравом уме, он был хотя бы… полезен».

Да. Наличные деньги Бела подали ему идею воспользоваться кредиткой – которую теперь нужно заблокировать, ведь он, дурак, просто бросил ее там, – а тревога за Бела заставила Мэнни сосредоточиться. И Мэдисон не согласилась бы пойти на таран, не увидь она гигантский фонтан усиков, плещущийся на магистрали ФДР. Так что да, как и сказала Бруклин, видели их только те, кому это было необходимо… но необходимость определял не Бел и не Мэдисон. Дело было в Мэнни – это ему было нужно, чтобы другие узнали про усики, благодаря чему он мог воспользоваться этими людьми, как инструментами.

Город поступил так с Белом и Мэдисон, и точно с таким же холодным расчетом он отнял у Мэнни его личность, оставив лишь приятную наружность и способность беспощадно пугать незнакомцев, заставляя их исполнять его волю. И если это правда… тогда Мэнни не уверен, что может считать город своим союзником. И он не уверен, что оказался на стороне хороших ребят.

Мысли Бруклин, похоже, движутся в похожем направлении.

– Ты все еще хочешь пройти тот «курс молодого ньюйоркца»?

– А разве у меня есть выбор? – Он слышит в собственном голосе горечь.

– Конечно, есть. – Когда Мэнни поднимает на Бруклин удивленный взгляд, она пожимает плечами. – Выбор есть у всех. Какие бы странности сейчас ни происходили, они связаны с городом, так что самый очевидный способ все прекратить – это уехать из него.

Мэнни… ожидал услышать от нее совсем не это. Но, хмурясь и глядя на Бруклин, он чувствует, что она не ошибается. Можно просто уехать. Вернуться в… Он не помнит, откуда приехал, но это ведь и неважно, верно? Можно поехать на Пенсильванский вокзал, запрыгнуть в ближайший поезд до Филадельфии, или Бостона, или любого другого города, разорвать договор аренды и не явиться на учебу. Он потеряет кучу денег и собственную гордость, но, может быть, к нему вернется память. И, самое важное, он откуда-то знает, что вместо него Манхэттеном станет кто-то другой. Обязанность сражаться с невидимыми глубоководными тварями и одержимыми рыночными аналитиками ляжет на другие плечи – а Мэнни понимает, что таких битв будет еще много. Все случившееся – это лишь пролог к чему-то более масштабному.

Когда настанет время, город вступит в войну с той армией, которой будет располагать на тот момент. Хочет ли Мэнни оказаться в этой армии? Он в этом не уверен.

Наконец появляется автобус, неприлично медленно выезжающий из-за угла. У Мэнни в бумажнике лежит проездной, купленный его прежним «я». Он надеется, что не поскупился и купил безлимитные поездки.