Город лестниц

В лечебнице Семи Сестер капитан Незрев, весь обмотанный бинтами, откладывает трубку и кричит сестрам:

– Какого хрена? Что тут творится?!

– ВЫ СБИЛИСЬ С ПУТИ ПРАВЕДНОСТИ, – гремит голос.

Потом наступает молчание. А потом:

– Я НАСТАВЛЮ ВАС В ИСТИНЕ.

Мирград заливает охряной свет. Люди прикрывают глаза ладонями, отворачиваются от окон…

А когда они снова поднимают взгляд, то видят, что город изменился: целые кварталы подвинули, чтобы освободить место для…

Старушка на углу улиц Святого Гоштока и Святой Гиели падает на колени в благоговейном ужасе и бормочет:

– Во имя всех богов… во имя всех богов…

…величественных, потрясающе красивых белых небоскребов с выложенными золотом фасадами. Они похожи на гигантских белых цапель, бродящих в сером болоте современного Мирграда.

– ВЫ ОСТАВИЛИ МОЕ УЧЕНИЕ, – снова вступает голос. – Я ВЕРНУЛСЯ, ДАБЫ НАПОМНИТЬ ВАМ ОБ ИСТИНЕ. ВЫ БУДЕТЕ ОЧИЩЕНЫ ОТ ГРЕХА. ВЫ ОСВОБОДИТЕСЬ ОТ ИСКУШЕНИЙ.

На улице Святого Василия поднимается ветер. Словно бы во сне десятки прохожих вдруг стекаются к центру улицы, выстраиваются плечом к плечу, лицами к северу. Матери, отцы, сыновья и дочери – они не откликаются на жалобные клики друзей и близких, когда те в ужасе пытаются дозваться до них.

Ветер усиливается. Граждане Мирграда закрываются ладонями и отворачиваются. Слышится звон и звяканье, словно бы ветер гонит вниз по мостовой сотни металлических пластин. А когда люди опускают ладони и поднимают взгляд, они не верят собственным глазам.

Там, где стояли обычные прохожие, выстроились в боевые порядки пять сотен солдат в полном доспехе. Толстые блестящие латы покрывают каждый дюйм их тела: они настолько толсты, что воины напоминают ожившие брони. С наверший шлемов ужасающе скалятся демоны, мечи их огромны, длиной чуть ли не в шесть футов, и по клинкам их струится холодный огонь.

И только Шара Комайд, со всех ног бегущая к посольству, видит в них что-то знакомое: впрочем, разве это не она попросила Сигруда разодрать картину из кабинета ГД Труни?

Над улицей разносится голос Колкана:

– ВЫ ПОЗНАЕТЕ БОЛЬ, И ЧЕРЕЗ БОЛЬ ВЫ ПОЗНАЕТЕ ПРАВЕДНОСТЬ.

Солдаты разворачиваются к застывшим на тротуарах людям и поднимают мечи.

* * *

Завидев бегущую к укреплениям Шару, Мулагеш орет:

– Какого хрена? О чем вещает эта голосина?

– Это Колкан! – говорит Шара, пытаясь отдышаться.

– Бог, что ли?!

– Да! Он говорит о том, что нарушили его эдикты!

– Про белые каменные полы? Про то, что кто-то ел яркие фрукты? Ты серьезно?!

Солдаты помогают Шаре перелезть через заграждения.

– Да, это все его эдикты!

– Откуда взялись эти белые здания, чтоб им пусто было?

– Это Старый Мирград, – отвечает Шара. – Часть Мирграда, которая сохранила прежний вид. Он, похоже, втянул ее в наш мир и воткнул посреди обычных зданий!

– Я вообще… – Мулагеш пытается подобрать слова, – вообще ни хрена не понимаю, о чем ты. Ладно, проехали. А что он сейчас-то собирается делать? И что нам делать – вот что самое главное?

С улицы доносятся вопли и лязг железа. Мулагеш ставит ладонь козырьком и вглядывается в даль:

– В нашу сторону люди бегут, – говорит она. – Что происходит?

– Тебе приходилось видеть картину «Ночь Красных Песков»? Ришны?

– Ну да…

– Ты помнишь, как выглядела на ней противостоявшая каджу армия Континента?

– Да, я… – И тут Мулагеш опускает ладонь и поворачивается к Шаре. Глаза ее наполняются ужасом.

– Да, – вздыхает Шара. – Похоже, Ришна рисовала их с натуры.

– Сколько? Сколько их?..

– Несколько сотен, – говорит Шара. – И Колкан в любой момент может наделать новых, если пожелает. Он же Божество, в конце концов. Но у меня, похоже, есть оружие, о котором он не подозревает.

Они с Мулагеш бегут вверх в кабинет. Шара выдвигает ящик стола и достает оттуда наконечник арбалетного болта из черного свинца.

– Вот, – тихо говорит она.

– И что это такое?

– Это металл, с помощью которого кадж убил Божеств, – поясняет Шара. – Он не подвержен божественному воздействию. Кадж пустил эту пулю в череп Жугову, когда казнил его. А теперь нам нужно выманить Колкана на открытое пространство, и тогда, возможно, кому-то удастся выстрелить в него. Как во время Великой Войны.

– Ну ладно… Так, даже если все, что ты говоришь, правда, – хмурится Мулагеш, – разве у каджа во время Великой Войны такие штуки не сотнями исчислялись?

– Мммм… да.

– А у тебя – только одна?

– Да.

– Ладно. И как мы его выманим?

– Ну…

– А что, если промахнемся?!

– Ну тогда мы… тогда нужно будет пойти и подобрать наконечник. Мне так кажется.

Мулагеш смотрит на Шару, словно глазам своим не верит.

– У меня не было времени составить подробный план! – восклицает та.

– А мне что теперь делать?!

– Я понятия не имела, что все это случится прямо сейчас!

– Так вот оно случилось и происходит! Прямо сейчас! И скажу откровенно, Главный дипломат: что-то мне не верится, что план сработает!

Пол вздрагивает. Снаружи раздаются вопли солдат. Шара и Мулагеш бросаются к окну – и успевают увидеть, как оседает, словно взорванное изнутри, четырехэтажное здание в десяти кварталах от них. Через тучу пыли и кучи мусора маршируют блестящие сталью фигуры, наставив огромные мечи остриями вверх.