Город отголосков. Новая история Рима, его пап и жителей

Папы давно пытались обуздать подобные движения, начавшие возникать еще на заре Просвещения. В XVIII веке Климент XII и Бенедикт XIV (1740–1758 гг.) запретили тайные общества. В 1820-х годах Пий VIII и Лев XII уже прокляли карбонариев. Многие примкнувшие к подпольным ячейкам в те годы утверждали, что прежние буллы на них не распространяются, желая перемен, но боясь нарушить закон. К 1821 году у них были все основания скрываться, так как папа Пий постановил, что общество карбонариев подлежит суровым карам «за ложное утверждение, что на них не распространяются буллы Климента XII и Бенедикта XIV» [85]. Пий разгневался, когда узнал, что их ритуалы подражают католической литургии [86]. Но главная цель запрета была политической: подавить недовольство в Папской области. Как во многих системах правосудия при «старом режиме», жесткость и здесь служила ветхим прикрытием слабости: большинство недовольных оставались неуловимыми [87]. Папа надеялся, что для остающихся на свободе отрубленные головы Таргини и Монтанари послужат грозным предостережением.

Но, взирая на Рим в 20–30-е годы XIX века, революционеры питали обоснованные надежды: восстания в таких странах, как Испания и Португалия, требовали либеральных реформ и ограничения монархической власти и добивались успеха. Летом 1830 года новая революция произошла во Франции: там отвергли наследственные династии в пользу популярной конституционной монархии. Это сильно встревожило пап. В том же году, когда Болонья восстала против Григория XIV, в находящейся неподалеку Модене тоже восстали. Под крики недовольных, требовавших свободы для Италии, монархи итальянских государств стали подстраховываться. О неустойчивости положения свидетельствовала судьба карбонария из Модены Чиро Менотти: герцог Модены Франческо IV обещал ему поддержку, но слово не сдержал, из-за чего Менотти отправился на эшафот [88]. Восстание в Модене подавили австрийцы. Они же приложили руку к неудаче реформ в Испании, Неаполитанском королевстве, в Сардинском королевстве. Король этого последнего королевства Карл Альберт поддерживал вмешательство австрийцев в дела Италии и высылал за границу таких революционеров, как Мадзини. Но к концу 1840-х годов даже он решил поддержать патриотов и откликнулся на их призыв изгнать австрийцев из Ломбардии, надеясь стать главой будущего Итальянского государства [89].

Григорий XVI был не так прозорлив – он призвал австрийцев в Папскую область для расправы с повстанцами. Этим он отвел от своей светской власти непосредственную опасность. Тем не менее в долговременной перспективе он только усугубил угрозу своему правлению. Папа не только сотрудничал с врагами патриотов, но и обнажил тот унизительный факт, что неспособен самостоятельно отстаивать свою светскую власть. Папа мог оставаться властелином в своем государстве, только пока его защищала иностранная армия.

* * *

В 1868 году для читателей миланской газеты Lo Spirito Folletto будущее Италии не вызывало сомнений: прогресс на пороге, его не остановить. На газетной карикатуре второй половины XIX века эту неодолимую силу прославляет флаг с надписями «Наука» и «Будущее» [90]. Флагом размахивает мужчина в шапке, стоящий на мчащемся поезде. Позади него изображена мощная женщина, олицетворяющая либеральные искусства. Мужчина кричит: «Уйдите, мне не остановить поезд!» Перед поездом на путях стоит папа, но он не преграда, он сам в опасности. Столкновение будет ужасным, но поезд не остановится. На голове у папы великолепная трехэтажная тиара, но под рясой видна солома. В столкновении пострадает не только он, но и ослик, тянущий повозку, и сгрудившаяся ниже верная паства.

Железная дорога появилась на карикатуре неслучайно. Григорий XVI назвал ее «дорогой в ад». Он и его советники даже отвергли сверкающую серебряную модель, присланную железнодорожной компанией, чтобы убедить его проложить рельсы. Григорий ужаснулся мысли о локомотивах, врывающихся в Папскую область с грузом буржуазных идей и недорогих товаров для его консервативных коммун и рынков [91]. Во времена Григория люди видели в поезде символ современности и прогресса. В 1868 году, когда появилась карикатура, Григорий уже давно был мертв, но папство по-прежнему противостояло современному миру. Преемник Григория, папа Пий IX, созвал в Ватиканский дворец кардиналов, епископов и глав монашеских орденов со всего мира, чтобы отразить множащиеся вызовы их века. Открывшийся в декабре 1869 года Первый Ватиканский собор станет первым вселенским католическим собором с XVI века, когда Тридентский собор обсуждал Реформацию. Вызов, перед которым стояла Церковь при Пие IX, был, возможно, даже серьезнее раскола христианства. Отцы Ватикана обращались не к реформаторским ответвлениям, а к миру, который захлестнули идеи, недружественные известной им христианской традиции и откровенно враждебные религиозному абсолютизму.