Город отголосков. Новая история Рима, его пап и жителей

Многим вокруг него казалось, что его руки принадлежат одному папе, а рот другому. 11 февраля 1849 года он ответит на призывы создать правительство без священников словами: «Не могу, не следует, не желаю их слышать» [106]. И уже на следующий день утвердит состав нового кабинета, где четверо из девяти будут мирянами. Некоторые так страшились, что он пойдет на уступки, что заранее покинули посты. Государственный секретарь Пия Томмазо Джицци подал в отставку в 1847 году, когда папа санкционировал создание Гражданской гвардии. Джицци счел безумием со стороны правителя вооружать народ, готовый к бунту. Давление нарастало со всех сторон, и понтифик уже обдумывал, не отречься ли ему, но потом решил, что единственный способ сохранить папский Рим – продолжить реформы. Он глядел на толпы под окнами Квиринальского дворца открытыми глазами, сердце его было полно решимости – и страха: «Мы знаем, куда нас хотят вести. Мы будем уступать столько, сколько позволяет наша совесть, и когда мы достигнем пределов, которые уже установили, то пусть нас режут на мелкие кусочки, мы с Божьей помощью не сделаем дальше ни одного шажка» [107].

Своих пределов Пий достиг уже весной 1848 года, когда народ требовал от него войны с Австрией. Когда в Ломбардии началась Первая война за объединение Италии, Пий объявил, что он, как папа, «никому не может объявлять войн» [108]. Его кабинет, вымаливая у него еще одну уступку, грозил коллективной отставкой. Министры забрали свои заявления об уходе, когда папа вроде бы сдал назад, пообещав «доставить им радость» [109]. Но уже на следующий день они были ошеломлены: папа отменил свое прежнее заявление, распространив по всему Риму соответствующее письмо. В новом своем письме папа опять уступит и потребует, чтобы император Австрии вывел войска. В качестве гаранта папской власти Австрия диктовала свои условия, она совершенно не была заинтересована в том, чтобы прекратить господство над Италией. Боясь долгого знойного лета в Риме с его беспорядками, Пий еще раз перетасовал правительство. К осени он назначил министром внутренних дел графа Пеллегрино Росси. Тот, холодный экономический либерал, сторонник ограниченного избирательного права, не пользовался доверием ни в массах, ни у последовательных националистов, считавших его лишенным истинного патриотизма [110]. Утром 15 ноября 1848 года газета Il Contemporaneo обвинила Росси в раздувании несуществующих проблем ради расширения своей политической поддержки [111]. В тот день его повалили ударом зонта на мраморный пол Палаты собраний во дворце Канчеллерия и прикончили, нанеся удар кинжалом в шею [112].

Назавтра в три часа дня делегация народа Рима прошла по залам Квиринальского дворца, где под угрозой пушек был осажден папа [113]. Гул толпы вокруг дворца вынудили Пия IX еще раз сформировать новый кабинет. Учрежденную им самим Гражданскую гвардию заменили швейцарские гвардейцы, и папа объявил себя пленником. Не прошло и десяти дней, как пленник бежал, переодевшись обыкновенным священником и надев большие темные очки [114]. Вечером в пятницу 24 ноября Пий покинул Рим через ворота Порта-Сан-Джованни и направился в Неаполитанское королевство, в Гаэту.

* * *

К весне 1849 года Caffè dei Crociferi было известно как «черное кафе»: его посещали священники и другие враги революции. Для тех, кто потягивал там аперитив или играл в шахматы, даже шум фонтана Треви не мог заглушить раздававшиеся снаружи крики: «Да здравствует Красная Республика! Смерть попам – оружие, деньги, война!» [115]. Однако вечером 1 апреля политические взгляды завсегдатаев кафе как будто изменились. Один из них, взобравшись на столик, за которым перед этим сидел с рюмкой, громко прославлял великую Римскую республику, провозглашенную 9 февраля 1849 года [116]. В тот февральский день генуэзский агитатор Мадзини получил римское гражданство. К тому моменту, когда священник слез со столика, этот гражданин уже заправлял в городе как член триумвирата.

У себя во Флоренции Мадзини получил потрясающую короткую телеграмму: «Рим республика. Приезжай» [117]. В марте республика начала войну с Австрией, Первую войну за объединение Италии. Мадзини с удовольствием предложил папе исполнять в Риме периферийную роль: управлять католической церковью как одним из религиозных учреждений. Тем временем толпа грозила поджечь штаб-квартиру инквизиторов в базилике Санта-Мария-сопра-Минерва [118]. Пасхальные праздники прошли без папы, на базилике Святого Петра засиял трехцветный крест [119]. Была провозглашена свобода вероисповедания и печати, образование секуляризировано, собственность Церкви передана крестьянам. Конная статуя Марка Аврелия на Капитолийском холме украсилась трехцветным флагом, на Пьяцца дель Пополо притащили ветки и соорудили из них огненное Дерево свободы.