Город Победы

– Путешествия – это хорошо, – сказала Пампа Кампана, – но в то же время опасно. Помните, что Номер Два – правитель всех земель до Гоа и включая его, и что всех нас объявили ведьмами, и мы скрываемся от того, что он называет правосудием. Если вы хотите благополучно встретиться с генералом Чжэн Хэ и беспрепятственно взойти на борт его лодки, нам нужно выработать четкий план.

Зерелда разрыдалась.

– Мы вернемся, – заверила она, – это просто небольшое путешествие.

– Если у вас обоих все пойдет хорошо, ты никогда не вернешься, – ответила ей мать. – Я сама на твоем месте, принимая во внимание наше бедственное положение, не вернулась бы.

Тогда заговорил Великий мастер Ли.

– Я уже объяснил царевне Зерелде, – сказал он, – что все это – не более чем фантазия, в которой мы позволяем себе пребывать, своеобразное путешествие внутри собственного воображения, а потом объяснил ей также, что подобного просто не может случиться, поскольку я связан обетом.

– Вы, наверное, скучаете по своей стране, – сказала Пампа Кампана, – ведь, помимо всего прочего, очень давно не были там и не могли предвидеть, как сильно ухудшится наше положение; и хотя вы кажетесь таким же мастером в воображаемых путешествиях, как и в боевых искусствах, это не то же самое, что настоящее путешествие. А потому я освобождаю вас от вашего обета. Моя дочь испытывает к вам любовь, и еще я вижу, что она питает любовь к своего рода бродячей жизни, которую вы с ней воображаете. Так что мы должны придумать, как сделать так, чтобы вы с генералом Чжэн Хэ смогли отведать в Гоа рыбного карри и отправиться дальше, с ним или без него, в Китай, или в Тимбукту, или куда вас поведет сердце или забросит ветер, и испытать все, что уготовил вам случай. Но до того, как вы уйдете, мне нужно кое с кем переговорить, чтобы вы были в безопасности.

(В этом месте в своем великом труде Пампа Кампана описывает свой первый визит к богине Араньяни, и дар, который вручила ей богиня. Мы уверены, что подобные отрывки из “Джаяпараджаи”, не могут быть переведены буквально. Они являются частью поэтического видения, пронизывающего это великое произведение, и – как это видение в целом – должны передаваться в переводе при помощи метафор и символов. Пусть более светлые умы, нежели настоящий автор, определяют природу и выясняют значение этих символов и метафор. Мы можем лишь скромно привлечь внимание к подобной необходимости. Что же до нас самих, то мы будем всеми силами пытаться постичь, каким образом поэтический текст сообщает нам истины, которые правдивый прозаический текст не способен раскрыть, ведь его оказывается недостаточно для подобных целей.)

Ее подхватил (или так она нам рассказывает) внезапно налетевший вихрь, он закружил ее вместе с листьями, поднял вверх и унес так далеко, что никто ее больше не видел. Наверху, источая разливавшийся над лесом свет, над верхушкой самого высокого дерева парил в воздухе золотистый шар света, он был даже ярче, чем солнце, и ослепил ей глаза. Вокруг золотого шара и над ним парила стая свирепых чилов, соколов, птиц-изгоев, что присматривают за всеми отверженными этого мира. Голос, который заговорил с ней из этого шара, был ни на что не похож – он словно звучал откуда-то из воздуха и сам был частью этого воздуха.

– Ты можешь обратиться ко мне с просьбой, – сказал он.

Вернувшись на лесную поляну, куда ее осторожно поставил прежде унесший ее вихрь, она сказала лишь:

– Я попросила определенный дар, и она дала мне его.

От дальнейших объяснений она отказалась.

– Вы поймете, когда оба будете готовы покинуть нас, – сказала она. – Когда придет время, придите ко мне, и у каждого их вас в руках должно быть по вороньему перу.

После этого она удалилась в лес, чтобы предаться семидневной медитации. Вернулась она с кроткой улыбкой – если она и горевала, то не показывала этого.

– Вы готовы? – спросила она Зерелду и Ли Е-Хэ, и они ответили ей, что готовы. У каждого в руках было воронье перо.

– У меня тоже есть перо, – сообщила она, – но не вороны, а сокола-чила. Для вас двоих будет разумно стать обыкновенными птицами, на которых никто и не взглянет дважды, я же собираюсь охранять вас во время путешествия и должна выглядеть как можно свирепее.