Город Победы

– Что это значит? – допытывались они. – Почему здесь ничего не написано?

– В этом нет нужды, – ответил протестующий. – Все ясно.

Йотшна Сангама вышла из их пристанища, неся воду.

– Дай мужчине отдохнуть и выпить воды, – зло упрекнула она мать. – Он только что вернулся с долгого и опасного задания, на которое ты его послала, он долго и опасно добирался домой, все это отпечаталось годами на его лице, а ты настойчиво допрашиваешь его прямо здесь, даже не позволив бедняге присесть.

Халея Коте с жадностью напился и поблагодарил ее.

– Не волнуйся, царевна, – сказал он, успокоительно коснувшись ее руки. – Лучше я избавлюсь от всего этого сейчас. Память у меня уже не та, и я должен рассказать все раньше, чем начну забывать.

– Хм, – недоверчиво усмехнулась Йотшна, – я вижу, царица все еще способна обвести тебя вокруг пальца. Быть может, когда-нибудь ты начнешь слушать меня.

Она ушла, оставив Халея Коте и Пампу Кампану в одиночестве. Что же стало с братьями Номера Два, хотела теперь узнать Пампа, лишенным воображения Ерапалли и злобным Гундаппой. Каков их замысел? Создавать неприятности или поддерживать мир?

– Что касается братьев, – сообщил ей Халея Коте, – Номер Два отправил их на завоевание Рачаконды, жители которой до сих пор придерживаются старой культуры гангаджамны. Так в тех местах называют смешение хинду и мусульманской культур. В Рачаконде эти две культуры перетекают одна в другую, как реки Ганга и Ямуна, и сливаются в одну.

– Так, как раньше было в Биснаге, – заметила Пампа Кампана.

– Номер Два такого не одобряет, да и СБГ тоже, – пояснил Халея Коте, – и поэтому Ерапалли и Гундаппа получили инструкции разрушить великий форт Рачаконда и убить достаточно людей, чтобы излечить уцелевших от подобных идей. После этого они оба смогут вместе управлять этим регионом.

– А что их дядюшки в своих замках? – задала свой последний вопрос Пампа Кампана. – Какие новости об этих трех бандитах?

– Они никогда ничего особо не значили, – пояснил Халея Коте. – Их истории не успели начаться, а уже завершаются. Сейчас они старые, больные и далеко от Биснаги, так что тебе не стоит беспокоиться из-за них. Долго они не протянут.

Когда Халея Коте завершил свой отчет, Пампа Кампана медленно кивнула.

– Твои новости о “Ремонстрации” воодушевляют, – заговорила она. – Семена перемен были посеяны, но нужно время, чтобы новые растения начали подрастать. Скоро мне надо будет самой отправиться в Биснагу. Я слишком долго пряталась, как крыса, и ничего не делала. Пришло время снова начать нашептывать людям. И если многие среди молодежи соблазнились идеями Номера Два, это будет тяжелая работа. В конце концов колесо всегда поворачивается, но, если ты сказал о молодежи правду, для этого может понадобиться много времени. И все же нам стоит начать.

– Я слышала, – вопила Йотшна, выбегая из их жилища на поляну, где стояли ее мать и Халея Коте. – Как вы смеете говорить, что оба собираетесь отправиться в Биснагу, то есть в буквальном смысле залезть в самую пасть смерти, и бросить меня в этом лесу одну?

– Ты будешь не одна, – возразила Пампа Кампана. – Здесь Юктасри.

– Нет ее здесь, – причитала Йотшна Сангама. – Она теперь дикарка в джунглях и вместе с другими дикарями несет чушь о розовых обезьянах. Я – единственная из всех нас, кто не утратил разум, и теперь вы бросаете меня одну в этом ужасном месте, чтобы и я сошла с ума.

– Я должна быть там, – уговаривала ее Пампа Кампана. – Если кто-то хочет изменить ход истории, он не сможет делать это издалека.

– А если они поймают тебя, – воскликнула Йотшна, – ты изменишь историю не в том направлении, согласна?!

– Они меня не поймают, – заявила Пампа Кампана, – да и время прошло, оно охладило пыл. К тому же люди забывают. История есть последствие не только человеческих поступков, но и того, о чем люди забыли.

– Тебя трудно забыть, – отвечала ей дочь, – и это безумие.

– Не переживай, – пыталась разубедить ее Пампа Кампана. – Мы украдем лошадей, а потому нас не будет не слишком долго.