Город Победы

В годы этой смуты в Биснагу прибыл второй португальский торговец лошадьми, Фернан Паес, он был достаточно благоразумен, чтобы не высовываться и не заниматься ничем другим, кроме как продавать своих лошадей и быть готовым уехать в любой момент. Однако бизнес шел хорошо, и он стал наведываться в Биснагу чаще. Он вел журнал, в котором описал обагривших себя кровью Вирупакшу и Букку Райю II как тех, “кому интересно только пить и трахаться, обычно именно в этой последовательности”. Дева Райя мог бы пойти по той же самой кривой дорожке, но он был наиболее внушаемым из братьев, из-за чего, как мы увидим, ему была уготована другая история, он сумел остаться в живых и умереть непримечательной смертью, от старости.

– Мир перевернулся с ног на голову, – размышляла Пампа Кампана, – и моя задача снова развернуть его в правильную сторону.

Даже несмотря на то, что прошло много времени и новый царь Дева Райя считал бегство Пампы Кампаны старой, давно завершенной историей, существовал СБГ, а где-то там все еще существовал и древний Видьясагар, и важно было соблюдать осторожность. В спальне Пампы был альков, и Мадхури Деви настояла, чтобы в дневные часы ее гостья уходила туда, после чего Мадхури будет загораживать его, передвинув деревянный шкаф-альмиру, чтобы скрыть Пампу. По ночам она будет передвигать альмиру назад, чтобы Пампа Кампана могла выйти. В качестве дополнительной предосторожности Мадхури будет покупать продукты в двух местах, на главном базаре, куда она регулярно ходит и где ее хорошо знают, и на другом, менее крупном рынке на другом конце города, где ее не знает никто; так люди не начнут удивляться, почему она берет продуктов больше, чем нужно одному человеку, и не заподозрят, не покупает ли она на двоих. Пампа Кампана понимала, что ее хозяйка была опытным, профессиональным действующим подпольщиком, и не стала спорить с ее правилами. В своем секретном алькове она принимала позу лотоса и просиживала долгие жаркие дневные часы, закрыв глаза и отпустив свою душу бродить по Биснаге, как это было в давние дни нашептываний, она слушала мысли жителей и подслушивала царские козни. Долго не начинала она шептать вновь. Она слушала и ждала.

Время действовать для нее еще не пришло. Она не разыскивала Видьясагара, ведь, проникни она в его мысли, этот сморщенный долгожитель наверняка ощутил бы ее бесцеремонное присутствие поблизости и перевернул вверх дном весь город, чтобы разыскать ее, и ее тайное прибежище оставалось бы таковым очень недолго. Она видела его только в проявлениях, в долгой жизни и силе его брата Саяны, тоже очень старого, но все еще бесконечно могущественного, чья черная лапа, как считала Мадхури Деви, оставалась незамеченной за всеми совершенными убийствами.

– Все это время его целью было посадить на трон Деву, – рассказала она Пампе Кампане, – потому что тщеславие и комплекс бога делают его восприимчивым к отвратительной лести, а потому из всех претендентов его легче всего держать под контролем.

И если таким был план Саяны, значит, на самом деле таким был план Видьясагара, а Дева Райя был пешкой старика.

– Я сделаю все, чтобы вырвать этого юного царя из лап старых братьев, – пообещала Пампа Кампана, – и это станет началом возрождения, возвращения Биснаги, которую мы любим.

– На это может понадобиться больше времени, чем ты думаешь, – предупредила Мадхури Деви.

– Почему ты так говоришь? – удивилась Пампа Кампана.

– Звезды говорят, – сообщила ей Мадхури Деви, – что ты еще один раз станешь женой царя Биснаги, но не этого, и случится это не скоро.

– Мадхури, ты была так добра, что дала мне убежище, но я не очень-то доверяю звездам, – призналась Пампа Кампана, а потом, через некоторое время, добавила: – А насколько нескоро это случится?

– Я не понимаю, как такое вообще возможно, – мрачно ответила ей Мадхури Деви, – но я не понимаю тогда и как возможна ты сама. Ты – та, о которой рассказывали бабушка с дедушкой, когда я была маленькой, и при этом выглядишь моложе, чем я. Как бы то ни было, звезды говорят очень определенно: это случится примерно через восемьдесят пять лет.

– Слишком долго, – отвечала Пампа Кампана, – нужно будет как-то разобраться с этим.

Во времена его правления люди называли Деву Райю великим монархом, но Пампа Кампана в “Джаяпараджае” называет его “Царь-Марионетка”, поскольку он позволил не одному, а двум невидимым хозяевам дергать его за веревочки, оказавшись во власти двух соперников, чья борьба лежала в основе тайной истории Биснаги: сначала Видьясагара, священнослужителя, а после “подопечной” этого священнослужителя, той, над кем он надругался, которая отвергла его и стала его величайшим противником – самой Пампы Кампаны, бывшей и будущей царицы империи.