Город Птиц

«Сегодня был хороший день, – с улыбкой подумал он, вспоминая прогулки, игры, танцы, кино, большую шумную компанию ровесников и разговоры с Паулиной и Генри, скрытые прохладным осенним садом. – У них обоих столько историй, столько трудностей за плечами, а они вот так просто обо всем рассказывают. Какие-то они другие…»

После ночи Сирин Паулина уже разговаривала с Рэем как со старым другом, она во многом жила по закону «друг Генри – мой друг», и Рэй не сомневался, что Волтур руководствовался той же установкой, может даже неосознанно. Между этими двумя была какая-то странная, до этого невиданная Рэем, связь, которая была крепка, но неосязаема. Они были друзьями, но при этом братом и сестрой, отцом и дочерью, сыном и матерью, учителем и учеником. Их связывало трудное прошлое, они оба начали новую жизнь в Норт-Бротере, их образ мысли отличался от того, как думают люди тут, в спокойной стране, которую не затронула война. Они оба понимали (хоть и каждый по-своему), что эта новая жизнь будет совершенно другая, и оба умели подстроится под здешние нормы поведения, как бы маскируя свою чуждость. Они могли понравиться кому угодно, и в то же время кто-то угодно мог их возненавидеть. Они прощали с наивной быстротой, ведь выросли в том месте, где не было возможности долго обижаться из-за резкого слова. Вещи они берегли, но при всем этом, если это были не вещи первой необходимости, относились к ним либо как к отягощающим обстоятельствам, либо как к побрякушкам, которые можно отдать, не задумавшись.

Рэй, как и все остальное общество, был почти уверен в том, что между ними есть какая-то симпатия. И хотя все судачили об их отношениях, предсказывая время, оставшееся до их помолвки, находясь с ними, Рэй не чувствовал себя мешающим общению двух влюбленных. Даже наоборот, они были рады ему, и сами приглашали провести время вместе. Иногда Паулина казалась Рэю совсем маленькой девочкой, сидящей рядом с хромающим седым стариком Генри, а иногда Генри, рассказывая дворовую байку, оживлялся настолько, что выглядел на свой возраст. И тогда все трое вдруг становились почти ровесниками.

Рэй вспомнил, как Паулина выглядит, когда играет на сцене – совершенно другой человек! Вчера, в день спектакля, он очутился в этой полузабытой атмосфере чуда, когда зал погружается в таинственный мрак, шепот зрителей стихает. Тут вместе с музыкой открывается занавес, и видна яркая, светлая сцена. Люди на ней кажутся какими-то нереальными, почти воздушными, неземными.

Постановка называлась «Город Птиц» – по мотивам баллады, которую, как всем известно, обожала Эмили. Странник попадает в заброшенный город со своей историей и с разными призраками прошлого, которые постоянно мерещатся ему и рассказывают истории своей жизни. Все эти истории очень запутаны и в добавок ко всему всех призраков объединяют непростые отношения. В общем, муть мутная, но многим нравится. Хотя все-таки Рэй признал, что спектакль получился славный, даже несмотря на хитро сплетенную взаимосвязь всех героев (хоть ему были и не по душе подобные сюжеты), адаптация, постановка, актеры – все это было волшебно.

Дуэт главного героя-странника и служанки (которую играла Паулина) прозвучал настолько проникновенно и трагично, что когда отыграла последняя нота оркестра и занавес резко опустился, Рэй почувствовал мурашки на своей спине. Зал взорвался овациями, люди начали восторженно переговариваться между собой, а Рэй подумал, что ему стоит чаще ходить в театр.

– Это было великолепно! – Заявил Генри, когда они с Рэем ввалились в гримерную к девочке. – Просто невероятно!

– Ты замечательно поешь, – улыбнулся Рэй, протягивая заранее подготовленный ими букет, – поздравляю.

От комплиментов Грей-Врановская слегка покраснела, и, позабыв о своей ехидности, приняла букет и тут же выгнала ребят из комнаты, сказав, что ей срочно нужно переодеться. Троица еще долго и бурно обсуждала спектакль, и разошлась ближе к утру.

Сегодня же все были заняты тем, что готовились к завтрашнему дню. Восьмой День, заключительный и самый важный. День Согласия, когда все должно стать официально и задокументировано. Сегодня Рэй не видел вездесущую тетю Шарлотту, которая, как он слышал, настолько сильно переживала из-за каких-то появившихся проблем с платьем невесты, что весь день нюхала табак, а к вечеру слегла и не появилась на ужине. В поместье в течении всего дня свозились какие-то огромные коробки с украшениями, продуктами и прочими вещами, которые туда-сюда таскали слуги. Особняк почти опустел: традиционно, чтобы гости не видели всех этих приготовлений, им предлагалась поездка на природу, так что ребята шатались по почти безлюдным владениям, радуясь невозможности встретить кого-то из взрослых господ.

Этим вечером Рэй много рассказывал о Танвине: кто он такой, откуда он, какие приключения им удалось пережить вместе.

– Рабство само по себе отвратительно, – покачав головой, серьезно произнесла Паулина. – Мы в Бринале давно от этой дряни избавились, не понимаю, что вам мешает.