Город смерти

- Но греки были поэтами три тысячи лет назад. А вы поэт теперь. Вы соедините слова на большом расстоянии, и их праздник слепит меня. Ваши мысли - сплошной огонь, даже тени я не могу схватить. Они звучат, как глубокая музыка, которая потрясает меня.

- Это потому, что вас никогда не потрясало раньше. Но я буду мягче.

- Вы так велики внутри меня. Я вижу рисунок, преступное и артистическое сознание встречаются в одной голове с языком между ними...

- Да, я начала думать о чем-то вроде...

- Летят мысли, имена... Видон... ахх! и Водлер. Это древние французские по...

- Слишком ярко, слишком ярко! "Я" во мне достаточно сильно, чтобы выдержать. Ридра, когда я смотрю на ночь и звезды, то это лишь пассивный акт, но вы активны даже взглядом, и звезды окружены еще более ярким светом.

- То, что вы воспринимаете, меняет вас, Батчер. Но вы должны воспринимать.

- Я должен... свет: в вас я вижу зеркало, в нем смешиваются картины, они вращаются, и все изменяется.

- Мои стихи!

Это было замешательство и обнаженность. Определение "я" - точное и величественное.

Ридра подумала: "Я - глаз, орган зрительного восприятия." Батчер начал: по-английски звучание слов "я" и "глаз" совпадают.

- Вы... вы накаляете мои слова значением. Что меня окружает? Что такое Я, окруженный ВАМИ?

Наблюдая, Ридра видела его, совершающего грабеж, убийство, наносящего увечья, поскольку семантическая важность различия мой и твой была разрушена в столкновении сипансов.

- Батчер, я слышала, как оно звучало в ваших мускулах, это одиночество, которое заставило вас убедить Джебела извлечь наш "Рембо", просто, чтобы иметь кого-нибудь рядом с вами, кто бы мог говорить на этом аналитическом языке, по той же причине вы старались спасти ребенка, - шептала Ридра.

Образы замкнулись в ее мозгу.

Длинная трава шелестела у плотины. Луна Алппо освещала вечер. Плеймобиль гудел. Бачтер с нетерпением коснулся рулевого колеса концом своей левой шпоры. Лил извивалась около него, смеясь.

- Вы знаете, Батчер, если бы мистер Виг подумал, что вы направились сюда со мной, в такую романтическую ночь, он был бы очень сердит. Вы действительно хотите взять меня с собой в Париж?

Безымянная теплота смешивалась в нем с безымянным нетерпением. Ее плечи были влажными под его рукой, ее губы были красными. Она забрала свои волосы цвета шампанского высоко над одним ухом. Ее тело рядом с ним двигалось танцующими движениями, и она не поворачивала к нему свое лицо.

- Если вы обманете меня насчет Парижа, я скажу мистеру Вигу. Если бы я была ловкой девушкой, я подождала бы, пока вы возьмете меня отсюда, прежде чем позволить вам... быть дружественным. - Дыхание ее благоухало в ночи. Он положил ей на плечо руку. Батчер, заберите меня из этого горячего мертвого мира. Болота, пещеры, дождь! Мистер Виг ругает меня, Батчер! Возьмите меня от него в Париж! Не упрямьтесь. Я очень хочу уйти с вами. - Она испустила своими губами смеющийся звук. - Я думаю, я... я вовсе не ловкая девушка.

Он прижался ртом к ее рту... и сломал ей шею ударом ребра ладони. Она упала, глаза ее по-прежнему были открыты. Гиподермическая ампула, которую она собиралась вонзить ему в плечо, выпала из ее руки, покатилась и остановилась у ножных педалей.

Он отнес девушку на плотину и вернулся, по бедра вымазанный тиной. На сидении он нащупал кнопку радио.

- Все кончено, мистер Виг.

- Хорошо. Я слушал, утром можете получить деньги. Очень глупо с ее стороны было пытаться помешать мне.

Плеймобиль двинулся. Теплый ветерок просушил тину на его руках, длинная трава расступалась со свистом.

- Батчер!

- Но это я, Ридра!

- Я знаю. Но я...

- Двумя неделями позже то же самое я проделал с мистером Вигом.

- Куда вы обещали взять его?

- В игровые пещеры Миноса. И однажды я припал к земле...

- ... хотя это его тело прижалось к земле под зеленым огнем Крето, дыша широко открытым ртом, чтобы заглушить все звуки, это было ее ожидание, ее страх, который она заставила утихнуть. Грузчик в красном мундире остановился и вытер лоб носовым платком.

Быстро сделал шаг вперед шлепнуть его по плечу.

Грузчик, удивленный, обернулся, и руки сжались вокруг его горла. Шпора вспорола ему живот, его внутренности расплескались по платформе, а затем раздался сигнал тревоги, и пришлось бежать, прыгать через мешки с песком, сорвать цепь и швырнуть ее в изумленное лицо охранника, который повернулся и стоял с распростертыми руками...

- ...прорвался и убежал, - сказал он ей, маскировка подействовала, и трессоры не могли следить за мной через лавовые поля.

- Откройте мне, Батчер. Откройте мне весь побег!

- Поможет ли это? Я не знаю.

- Но в вашем мозгу нет слов. Только Вавилон-17, как мозговой шум компьютера, занятого чисто синаптическим анализом.

- Да, теперь вы начинаете понимать...