Город Великого Страха

— Нет, — ответила Розмари с улыбкой, — но наша квартира как раз позади их и когда-то составляла ее часть.

— Ах, боже мой, — воскликнула девушка, — вы и есть та пара, которая заняла квартиру старой леди! Миссис… э-э-э… старой леди, которая умерла!

— Гардиниа.

— Да, да. Она очень дружила с Кастиветами. Она выращивала на окнах травы и всякую всячину и приносила миссис Кастивет, чтобы та добавляла в стряпню.

Розмари кивнула.

— Когда мы в первый раз осматривали квартиру, одна комната была сплошь заставлена растениями.

— А теперь, когда ее не стало, — продолжала Терри, — миссис Кастивет устроила маленькую оранжерею на кухне и сама все выращивает.

— Простите, я должна добавить смягчитель, — сказала Розмари. Она встала и из бельевой сумки на машине достала флакон.

— А знаете, на кого вы похожи? — спросила Терри, пока Розмари отвинчивала колпачок.

— Нет, на кого?

— На Пайпер Лори.

Розмари рассмеялась.

— Да что вы, — сказала она. — Смешно, что вы об этом заговорили, потому что до того, как она вышла замуж, мой муж встречался с Пайпер Лори.

— Вы не шутите? В Голливуде?

— Нет, здесь.

Розмари наполнила колпачок жидкостью. Терри открыла дверцу стирального автомата, и Розмари, поблагодарив ее, плеснула содержимое внутрь.

— А ваш муж, он что, актер? — спросила Терри.

Розмари благодушно кивнула, завинчивая колпачок.

— Серьезно! Как его зовут?

— Гай Вудхаус. Он играл в «Лютере» и в пьесе «Никто не любит альбатроса», еще он часто работает на телевидении.

— Вот здорово, я целыми днями смотрю телевизор, — обрадовалась Терри. — Наверняка видела его! — Где-то в подвале посыпались стекла: может, разлетелась вдребезги бутылка, а может, разбилось окно. — Уфф, — выдохнула Терри.

Розмари вся съежилась и с беспокойством посмотрела на дверь в прачечную.

— Терпеть не могу этот подвал, — сказала она.

— Я тоже, — поддержала ее Терри. — Хорошо, что вы здесь. Будь я сейчас одна, насмерть перепугалась бы.

— Скорее всего, разносчик уронил бутылку, — сказала Розмари.

Терри предложила:

— Послушайте, мы ведь могли бы всегда спускаться сюда вместе. Ваша дверь рядом со служебным лифтом, верно? Я могла бы звонить вам в дверь, и мы бы вместе спускались. Предварительно можно было бы договориться по внутреннему телефону.

— Это было бы просто здорово, — подхватила Розмари. — Ненавижу приходить сюда одна.

Терри радостно засмеялась, видимо, пытаясь подобрать слова, а потом, все еще смеясь, проговорила:

— У меня есть амулет на счастье, может быть, он и на двоих сгодится?

Ома оттянула воротничок блузки, достала серебряную цепочку и показала Розмари висевший на ней резной серебряный шарик, чуть меньше дюйма в диаметре.

— Какое чудо! — воскликнула Розмари.

— Да, правда ведь? — сказала Терри. — Это мне миссис Кастивет позавчера подарила. Ему триста лет. То, что находится внутри, она сама вырастила в своей маленькой оранжерее. Он приносит счастье, по крайней мере, так считают.

Розмари повнимательнее присмотрелась к амулету, который Терри держала большим и указательным пальцами. Он был до предела заполнен зеленовато-коричневым, напоминающим губку веществом, которое изнутри плотно прилегало к серебряному плетению. Резкий запах заставил Розмари отшатнуться.

Терри вновь рассмеялась.

— Я тоже не в восторге от запаха, — сказала она. — Надеюсь, он действительно принесет счастье.

— Такой чудесный амулет, — похвалила Розмари. — Никогда не видела ничего подобного.

— Это европейская вещица, — объяснила Терри. Она прислонилась боком к стиральному автомату и, любуясь шариком, поворачивала его то одной, то другой стороной. — Изо всех, кого я знаю, Кастиветы — самые замечательные люди на свете. Они подобрали меня в буквальном смысле на тротуаре. Я шлепнулась в обморок где-то на Восьмой авеню, а они принесли меня сюда и стали все равно как мать с отцом. Ну, может быть, как бабушка с дедушкой.

— Вы были больны? — спросила Розмари.

— Мягко выражаясь, да, — ответила Терри. — Голодала, принимала наркотики и делала еще много всего такого, чего теперь страшно стыжусь, меня тошнит при одной мысли об этом. Мистер и миссис Кастивет полностью вылечили меня. Они отучили меня от наркотиков, от героина, накормили, одели во все чистое и теперь, по их мнению, нет такой вещи, которая была бы для меня слишком хороша. Они пичкают меня витаминами, кормят всякой питательной пищей, даже договорились, чтобы ко мне регулярно приходил врач. Это все потому, что у них нет детей. Понимаете, я будто дочь, которой у них никогда не было.

Розмари кивнула.

— Сначала я думала, что все это делается не без задней мысли, — продолжала Терри. — Может быть, они захотят от меня каких-то услуг в сексуальном плане, он или она. Но для меня они и вправду как настоящие бабушка с дедушкой. И ничего такого. Они собираются вскоре послать меня учиться на курсы секретарей, а когда-нибудь потом я с ними расплачусь. Я всего три года проучилась в средней школе, но все это можно наверстать. — Она снова спрятала резной шарик под блузку.

Розмари сказала:

— Когда столько слышишь о безразличии, о людях, которые боятся вмешиваться, приятно узнавать, что есть и такие примеры.