Город заблудших

Что ж, кем бы ни была эта блондинка, первый ход сделала она. Я салютую ей бокалом в ответ. Она выходит из кабинки и садится на табурет рядом со мной. Протягивает мне ладонь. Не зная, что еще сделать, я пожимаю ей руку.

— Саманта Морган, — говорит она бархатным голосом.

— Джо Сандей.

— Еще не отпели?

— Пардон?

— Извините. — Длинным пальцем она помешивает лед в бокале. Понимаю, вряд ли она всерьез, я ведь лет на двадцать пять старше, но в какой-то момент мне до одури хочется слизать текилу с кончика ее пальца. — Ваше имя напомнило мне одну считалочку. Как же там было?… Что-то вроде «Соломон Гранди в понедельник родился, во вторник крестился… в воскресенье отпели, так и жизнь пролетела, считай, за неделю»[17].

Вот оно что.

— Нет, — говорю я. — По крайней мере пока не отпели.

— Вот и славно. Не в земле и не в тюрьме. О большем и мечтать не надо, верно?

Она отпивает свой коктейль, глядя на меня поверх бокала. У нее изумительные глаза. Синие, с серовато-зелеными искорками.

— Приятно с вами познакомиться, Джо. Вы кажетесь таким… — она молчит, ищет подходящее слово. — Нормальным.

Не могу удержаться и смеюсь:

— Я так далек от нормальности, что с моего места ее даже не видно. Хотя в этой толпе я, наверное, действительно кажусь нормальным.

До меня вдруг доходит, что она не вписывается в обстановку не только из-за платья, а еще и потому, что опоздала лет на семьдесят. Она будто сошла с экрана, на котором показывали фильм студии RKO[18]. Какой-нибудь черно-белый, с Уильямом Пауэллом[19]в главной роли. Из каждой ее поры так и сочится высший класс. Прикурить сигарету для такой женщины метнется сразу с десяток мужиков.

Саманта поднимает свой бокал и произносит тост:

— За внешнюю нормальность. Да пребудет она с нами вечно. — Она отпивает коктейль и спрашивает: — Что привело вас сегодня сюда? Трагедия или комедия?

— А должно быть одно из двух?

— Так подсказывает опыт.

Ну, это легкий вопрос.

— Тогда трагедия.

— Жаль это слышать. Впрочем, одно от другого мало чем отличается. Все зависит от того, есть ли у истории счастливый конец.

— И то правда.

Я знаю, она как-то связана с камнем и тем, что со мной произошло, но есть в ней что-то такое, отчего мне с ней легко.

— Мне кажется, ваши проблемы могут открыть для вас кое-какие интересные возможности, — говорит Саманта.

Еще б тебе не казалось.

— И сейчас вы попытаетесь завербовать меня в «Амвей»?

— Скорее к унитариям, но я уже вижу, что вы не из приверженцев религиозных течений. К тому же они меня выгнали с треском.

— Забавно. У меня были такие же проблемы с методистами.

Я бы и рад сказать, что это самый странный разговор за долгое время, но последние сутки были нехилым уроком на тему чокнутых странностей всякого рода. К тому же с ней просто чертовски приятно общаться. Легко и весело. Как минимум на несколько минут я могу забыть о бессмертии, зомби и о том, что не дышу.

— Ну а вы? — спрашиваю я. — Что привело сюда вас?

— Заскучала. Решила узнать, что это за место. Неплохая здесь атмосфера. — Она дарит мне ослепительную улыбку. — И люди, кажется, неплохие.

— То есть вы не завсегдатай?

— Ни в коем случае. Хотя вынуждена признать, шоу мне понравилось. — Саманта будто впервые замечает мой скотч. — Если бы я знала, что вы любитель серьезных напитков, то не стала бы угощать вас этой гадостью. Что вы пьете?

— Да ерунда. — Я подвигаю к ней бокал. Действительно, какая к черту разница, если нажраться все равно не светит?

Она берет бокал, принюхивается, оценивает деликатный вкус.

— «Обан». Довольно дорогая ерунда.

— А вы разбираетесь в шотландском виски. Считайте, этот бокал ваш. Притворимся, что первый обязательный шаг в программе сделал я.

— Обязательный? Звучит так, будто кому-то срочно надо вскрыть фурункул.

— Ну, если не хотите… — Я придвигаю бокал к себе, но ладонь Саманты накрывает мои пальцы. От ее прикосновения меня будто током бьет.

Контакт длится несколько неловких секунд. Ее голос смягчается:

— Я как раз в настроении для скотча. Спасибо. — Она смотрит на мою руку. — Вы ужасно холодный.

Не зная, что на это ответить, я убираю руку.

— Простите.

Наверное, сейчас я комнатной температуры. Надо будет придумать, как это скрывать. Может быть, перчатки?

Саманта сжимает мои пальцы:

— Нет, это даже приятно. Успокаивает. — Переворачивает мою руку ладонью вверх и до странности пристально смотрит на нее. — А вот это уже любопытно.

— Что? Рука?

— Это, знаете ли, окно, через которое можно заглянуть в душу.

— Многовато вы возлагаете на какую-то руку.

Она переворачивает мою ладонь, смотрит на нее, как ювелир на неограненный алмаз. Трогает кончики пальцев, шрамы на костяшках, внимательно изучает каждую полоску и борозду.

— Вы боец. И у вас проблемы с законом. Видите эту линию? Вот здесь? — Саманта проводит пальцем по длинной полоске через всю ладонь. — Это значит, что у вас впереди долгая жизнь. Но вот эта, — она прикасается к другой, возле большого пальца, — говорит о том, что вы рано умрете.

— О чем еще вам говорит моя рука?

— О том, что у вас слабость к привлекательным блондинкам, которые пристают к вам в барах для фетишистов.