Города и дороги. Избранные стихотворения 1956-2011

«Какое странное число…»

Какое странное число,
какая странная страница,
и воздымается весло,
и по веслу вода струится.

Какая странная страна,
кругом заброшенный торфяник,
и ты – какая старина! —
как зачерствелый мятный пряник
грызешь слова, слова жуешь,
но не разжевывая в звуки.

Шурша травою, уж и еж
не отражаются в излуке.

«На́ тебе семишник на водку…»

На́ тебе семишник на водку.
Подымись на крутую гору.
Снег идет крупою перловой.
А туман – что кисель овсяный.
Разучи прямую походку.
Раскатай к зиме путь санный.
Отыщись в завирухе бессиянной.
Прорубись в чаще еловой.
И не присосеживайся к спору.
И не поддавайся сглазу.
И не похваляйся обновой.
И не сдавайся – ни сразу,
ни побившись до конца, до упору.

«На Круглой Точке Елисейских Полей…»

На Круглой Точке Елисейских Полей
я расплываюсь, точно знак Водолей,

точнее – точно знак Водолея,
пучины мокрой не одолея,

точней опять-таки сказать – не одолев
и не набычась, как Телец или Лев,

тону одна, венком купавным одетой,
не Близнецами, а гамле́товой Девой.

На Круглой Точке Елисейских Полей… ⇨ Буквальный перевод парижского названия Rond-Point des Champs Elysées. На самом деле Rond-Point означает просто «перекресток», но круглый (помню, когда-то это называли «развертка»).

…гамлéтовой девой. ⇨ Ударение из известной студенческой песенки: «Ходит Гамлéт с пистолетом».

«На вспухающих водах вешних…»

На вспухающих водах вешних,
на щепе в белой пене порога,
Матерь Божья, Утечка грешных,
вынеси меня из острога,

где стенки белы, как зубы у белки,
а дверь заперта и рыжа,
и ржавою вышкою шпиль Сююмбеки
в приснившемся небе Парижа.

Матерь Божья, Утечка грешных… ⇨ Matka Boska, Ucieczka grzesznych (польск.) – Матерь Божия, Упование (или Прибежище, по-русски – Споручница) грешных, но кроме того ucieczka по-польски – побег.

…и ржавою вышкою шпиль Сююмбеки… – Башня Сююмбеки в Казани.

«Говорят, дорога…»

Говорят, дорога —
слёзная стезя.
Тем, кто ищет Бога,
унывать нельзя.

А кто Бога ищет,
тот уже нашел1.

Пусть же ветер свищет
и подъем тяжел.

Говорят, дорога – / слезная стезя… ⇨ Эти строки и всё стихотворение в некотором роде можно считать полемическим упражнением в размере лермонтовского «Горные вершины…». По Гаспарову (глава «Стих и смысл. Семантика 3‐стопного хорея» из книги «Русский стих 1890-х – 1925-го годов в комментариях»), в стихах этого рода весьма часто встречается «тема пути»: «Путь этот одновременно и дорожный и жизненный», а кроме того, «тоска – эмоциональный знаменатель подавляющего большинства просмотренных нами стихотворений». Я испробовала «путь» без «тоски».

«Сердцу юношей и дев…»

Евгению Рейну —

в годовщину смерти Иосифа

Сердцу юношей и дев
приснопамятный напев,
ты ли это или
доносящийся в окно
заунывный рёв «техно»
вдоль по Пикадилли?

Анадырь или Меконг,
путь довсюду «соу лонг»,
налегай на весла,
подымай повыше тон,
самолет – шестнадцать тонн,
на́ небе – известка.

Штукатурка, но и в ней
есть дыра вместо дверей
и конец дороги.
Восходивший в небеса
только раз огля́нулся —
рухнул на пороге.