Горожане солнца

— Да мы не будем ничего пробивать, — спокойно отвечала Мишата. — Они нас просто пропустят. У Директора полный сундук печатей и бланков часовой канцелярии. Директор сам нам составит все разрешения и пропуска. Мы будем как бы частью правительственных мероприятий в культурной программе «Встреча Нового 2006 года». Название: «Агитпоезд “С Новым годом" для поздравления москвичей в метрополитене». Мы оденемся зайчиками, белочками, поезд по-елочному разукрасим. Они не заподозрят ничего. Мы открыток купим штук по сто специально. Мы им открытки раздадим.

— А электричество?

— Сапоги резиновые наденем, перчатки. Метро перегорит, конечно. Нам это только лучше.

— Ваш поезд расшибется о Часы, там антрацитовая броня.

— Нет, этот поезд небьющийся. Его ничем сокрушить невозможно.

— С чего ты взяла?

— Пророчества, указания… Это бесспорно. Я к этому поезду несколько лет шла. Долго объяснять. Языков потом расскажет, он помнит.

— Как же вы поезд перетащите на рельсы?

— Там только три сустава рельсов добавить надо. Языки нам помогут. Директор знает недалеко одну стройку, где языки укрепились под видом партизан.

— Как это?

— Ну, языки, которые замаскировались под партизан.

— Никогда не слышал, чтобы языки кому-то помогали, и вообще ты чего-то чересчур, лепишь кафель на картофель… — пробормотал спросивший мельхиседек. Но было видно, что он потрясен услышанным. И остальные тоже. Собрание зашумело.

— Мы вам дадим провожатого, — процедил наконец Язык, — но только одного, потому что дело неверное.

— Мы и можем взять только одного.

— Военной ситуации мы хорошо не знаем, — в тревоге почесываясь, продолжал Языков, — туда, где предположительно Часы, мы не ходим. Знаем только, что существуют съезды. С каждой ветки есть съезды, пыльные, темные, на них начинается запретная зона, шлагбаум, красная кнопка. В старину много про них говорили. И главный дворец, над самой серединой метро, назывался съездов. Сейчас это забыто. Они решили, видно, что пусть лучше о них забудут.

— Ну что ж, мы напомним, — произнесла Фара.

— Вы как поедете? По каким станциям?

— Мы же сказали, с Чистых прудов. А дальше куда — не знаем. С какой удобнее на съезды попасть?

— Вам, значит, удобнее приехать на Охотный ряд. Оттуда можно. И вам недалеко. В конце платформы тогда мы будем. Только скажите, во сколько.

— А сколько оттуда времени до ворот?

— Не больше минут, может, двадцати.

— Таранить мы будем в полночь, с боем колоколов, — заключила Фара, — значит, давайте, чтоб к одиннадцати вы были.

…К одиннадцати, а сейчас начинался четвертый час вечера. Наверху стоял сильный мороз, все хрустело. Песочный скрип множества ног заставлял кричать, обжигая горло. Над толпой проплывали лыжи и елки, завернутые в цветные дерюги. Ложные Деды Морозы кричали и торговали на всех углах. Двери магазинов хлопотали, перебирая толпу. Все было охвачено приготовлениями, предвкушениями, предчувствиями будущей ночи. Мишата с Фарой развеселились.

Они стали заходить во все магазины, толкаться там и смотреть. В одном обувном Фара попросила примерить меховую туфлю взамен своего рваного кедика и потом попыталась сбежать с туфлей. Но ее заметили. Фара бросила туфлею в стражника, и они с Мишатой пустились наутек, взвизгивая от страха и смеха… Бежали долго, хотя никто за ними не гнался. Наконец, поскользнувшись на черном зеркальце льда, они упали и сидели, обессилевшие от смеха, извалянные в снегу. Елочный базар на противоположной стороне шевелился во множестве шапок, шуб, мерцал цветными гирляндами. Покачивалась легкая музыка. Елки лежали горой, немного отчужденной ото всех и сумеречной. Фара отдышалась наконец. Они немного еще посидели и потом встали и отряхнули друг друга. На елочном базаре выпросили очень хорошую елку и пошли с ней домой. Мишата несла за ствол, Фара за верхушку, и люди улыбались, глядя на них. Пьяный Дед Мороз пристал к ним и помогал некоторое время, поддерживая середину. Потом Фара его прогнала:

— Сотрись, Санта Какус.

— Я Дед Мороз!

— Ты боксерская груша… Настоящий Дед Мороз наоборот одет.

— То есть?

— В защитную форму, под цвет елок, чтобы незаметно подкрасться!

Он протянул им конфет, но рассыпал и, подбирая, отстал.

Они втащили елку в подвал, взглянули на забитые пургой окна и увидели, как сильно посинел снег.

Глава вторая. Директор оставляет подвал и забирает Зауча