Горожане солнца

Второй снеговик наконец тоже явился в небе. Голова его была поменьше, нос сделан из еловой веточки и обмотан для украшения обрывком елочной блестки. Оба снежных лица уставились на Мицель. Снова на минуту сделалось тихо.

— Что, брат, чувствуешь? — спросил морковный нос погодя.

— Я-то? — тихо откликнулся еловый нос. — Я как будто восторг и печаль. А ты?

— Я похожее. Радости и грусти одновременное воздействие. А думаешь ты чего?

— Знаешь, эге, мыслей не соберу. А ты?

— Тоже в смятении. Какая-нибудь снегурочка, может?

— Какая тебе еще снегурочка? Снегурочка — вымысел земляков. Это другое что-то.

— А что же, брат?

— Да вот ты сам и наблюдай. Что видишь?

— Дитя пресветлое. И будто смотрит. Белая вся. Рот не улыбается совсем у нее.

— И в руке какое-то серебристое тело.

— Да. Зеркальное светило, наводящее изумление. Я в трепете, брат.

— И я. Ощущаешь тепло?

— Отчетливо. Что же оно означает?

— Что это земляки потеряли свое дитя.

— Но ведь если это дитя земляной природы, она должна в ледяном состоянии пребывать!

— В том и непостижимость. Ведь она покровов лишена?

— Лишена.

— Как всякое существо снеговой природы. А при этом своего земляного естества не утрачивает?

— Брат, я поколеблен, я сотрясен. Не утрачивает, брат, не утрачивает! Глаза вон моргают у нее! Не утрачивает!

— Что же нам делать, брат?

Они переглянулись и помолчали.

— Бежать что есть мочи, — сказал морковный нос, — ее водрузить на закорячки и скорым топотом…

— В одиночку не унести. Обоим надо. Что же компас тогда?

— А что? Тут, по-моему, ясно. Давай…

— Что ж, давай так давай.

— Эх, давай.

И голоса удалились. Мицель дремотно смотрела, как снеговики качнули пугало и тень его обежала выпуклость сугроба. Потом один снеговик с осторожностью понес к Мицели гору черных одежд. Другой остался стоять и неуверенно озирать голую теперь крестовину, которая косо торчала из снега.

Снеговик, что принес одежду пугала, завозился вокруг Мицели и стал одевать ее.

Он поднял ее, как куклу, и всю замотал морожеными тряпками. Потом он напялил сверху телогрейку. Руки Мицели снеговик продавил внутрь рукавов, паровозик так и остался в правой руке. На голову Мицели снеговик надел старую шапку со ржавой звездой. Огромные рукавицы, которые раньше украшали у пугала бока, снеговик, подумав, натянул Мицели на ноги, бережно вынув их по очереди из мешка.