Читаем Горшочек с кашей. Комедия полностью

Сверчок: Лично я усматриваю в этом политические мотивы. (Ударил по струнам скрипки.)

Бабочка: Очень может быть… (Продолжает писать.)

Пчела: А чего же мы ждем, он же в горшок упал вместе с пакетом отравы. Значит, кашу уже есть нельзя.

Оса: Как? Почему?

Муха: А все этот рыжий жадина. И каши не дал поесть, и отравил все.

Таракан: Не оставляйте меня! Это не отрава, это кусочек сала, я его вчера у бабки Лукерьи стащил.

Комар: Врет!

Таракан: Какой мне резон отраву с собой носить, какой резон?

Муха: Ах ты врун! (Передразнивает.) Голодаю третий день, чтоб ты сварился в этом горшке, чтоб тебя раздавили тапком, чтоб у тебя все лапы отсохли, жадина усатый, чтоб тебе пусто было!!!

Кузнечик: Что теперь делать будем? Надо как-то крышку сдвинуть.

Бабочка: На первую полосу… сегодня же. Как вы думаете, маэстро, ему еще долго там мучаться? Ах, поскорей, поскорей случись трагедия. Я уже вижу заголовок: “Рыжий жадина гибнет от переедания”. Он тонет в рисовой каше, объедается изюмом, сахар слипает ему лапы, кусок ворованного сала застревает у него в горле, он хрипит, давится… Это будет сенсация… трагедия дня. Обжора гибнет в топком болоте сахарной жижи… — это гениально, это обязательно станет сенсацией. Сегодня же в номер… (Пишет.)

Кузнечик: Как же сдвинуть крышку?

Таракан: Помогите! Не оставляйте меня, не оставляйте… Отодвиньте крышку и ешьте сколько хотите, ну пожалуйста, спасите меня. (Плачет.)

Пчела: Сколько каши зря пропадает…

Оса: Наелся бы от пуза.

Кузнечик:(Попробовал отодвинуть крышку.) Тяжёлая. Так просто не сдвинуть. Эй! Ося, помоги-ка.

Таракан:(Истерично.) Я здесь задохнусь, пар кругом. Ничего не вижу… Темнота…

Оса: Тебе, грязнуля, не мешает помыться в баньке.

Пчела: А как потом эту кашу есть?

Муха: Кому не нравится, может улетать.

Кузнечик: Эй вы, чем балаболить, помогли бы лучше крышку сдвинуть. Помогите, если каши хотите.

Паук: Я — инвалид. Лапой повести не могу. Такая работа…, она…, это… не очень украшает Паука.

Кузнечик: Давай кусок паутины…, крышку стягивать будем. Все вместе.

Паук: На, держи, а тянуть не могу, лапа болит. Сначала покалечат, а теперь работать заставляют…

Оса: Значит, и кашу есть не будешь.

Муха: Нужно его побить, тогда он сговорчивее станет.

Пчела: Хватит болтать, времени нет, сказано, что все будут тянуть, значит все. (Комару.) А ты, пищалка, куда? (Комар хочет улететь.)

Комар: Я это… я кашу не ем.

Муха: Э нет…, сам говорил за компанию, вот и помогай.

Комар: Я это… я кашу не ем. (Снова хочет улететь.)

Оса: Куда? Куда? От меня не улетишь. (Поймал Комара.)

Пчела: Отдать его Пауку!

Оса: С превеликим удовольствием.

Паук: Вот сейчас подкреплюсь и помогу стянуть крышку.

Кузнечик: Перестаньте! (Всем.) Нам сейчас лишние лапы нужны. (Комару.) Не станешь тянуть — отдадим Пауку.

Комар: Я согласен. Отпустите, пожалуйста.

Муха: (Сверчку.) Слышь ты, балалаечник, хватай веревку!

Сверчок: Я? Ты кому говоришь? У меня лапы золотые, я скрипач, я музыку рождаю, я

поэт в душе… (Замялся.)

Кузнечик: Бросай скрипку и помогай, иначе… (Грозит кулаком.)

Сверчок: Вандалы! Я подчиняюсь насилию. Я слаб, но искусство вечно. (Хватается за веревку.)

Кузнечик:(Бабочке.) Берта, мне нужна твоя помощь, возьми и тяни.

Бабочка: (Перестает писать.) С удовольствием! Это будет гениальный репортаж! Чур, я на первом плане. Прошу всех взяться за веревочку. Улыбнитесь. Сейчас фотоаппарат нас сфотографирует… (Блеск вспышки.) Ну вот, это будет замечательный репортаж. Жаль только, что Таракан не погиб… Ну да ладно…


Все начинают тянуть.


Кузнечик: Раз, два, взяли. Раз, два, потянули!

Муха: Навались, еще навались!!!

Оса:(Комару.) Не путайся под ногами!

Паук: Лапы не отдавите!

Кузнечик: Раз, два, взяли!

Бабочка: А ну возьмемся, а ну потянем… (Сверчку.) Когда все вместе — это хорошо, грандиозно, чудесно, удивительное чувство локтя…

Сверчок: Эксплуататоры! Вандалы!

Пчела:(Сверчку.) Молчи, интеллигент…, тяни лучше…

Оса: Тетенька Пчела, можно я его укушу? Ну, чуточку?

Бабочка:(Сверчку.) Как вы думаете, название: “Чудесное спасение!” — подойдет для первой полосы?

Таракан: Вижу свет! Ура! (Крышка стянута, все гурьбой полезли в горшок).

Паук: Тише! Не порвите паутину!

Оса: Жрать!!!

Муха: Мое!!!

Пчела: Мне два ведерка с горочкой!!!

Кузнечик: Налетай, подешевело!!!

Комар: Я только одно зернышко возьму?!..

Перейти на страницу:

Похожие книги

Соперники
Соперники

Шеридан был крупнейшим драматургом-сатириком XVIII века в Англии. Просветитель-демократ, писатель замечательного реалистического таланта, он дал наиболее законченное художественное воплощение проблемам, волновавшим умы передовых людей его времени. Творчество Шеридана завершает собой историю развития английской демократической комедии эпохи Просвещения.Первая комедия Шеридана, «Соперники» была специально посвящена борьбе против сентиментальной драматургии, изображавшей мир не таким, каким он был, а таким, каким он желал казаться. Молодой драматург извлек из этого противоречия не меньше комизма, чем впоследствии из прямого разоблачения ханжей и лицемеров. Впрочем, материалом Шеридану послужила не литературная полемика, а сама жизнь.

Ви Киланд , Джанет Дейли , Нора Ким , Ричард Бринсли Шеридан , Ричард Ли Байерс , Чингиз Айтматов

Любовные романы / Драматургия / Самиздат, сетевая литература / Фэнтези / Стихи и поэзия / Драматургия
Я стою у ресторана: замуж – поздно, сдохнуть – рано
Я стою у ресторана: замуж – поздно, сдохнуть – рано

«Я стою у ресторана…» — это история женщины, которая потеряла себя. Всю жизнь героиня прожила, не задумываясь о том, кто она, она — любила и страдала. Наступил в жизни момент, когда замуж поздно, а сдохнуть вроде ещё рано, но жизнь прошла, а… как прошла и кто она в этой жизни, где она настоящая — не знает. Общество навязывает нам стереотипы, которым мы начинаем следовать, потому что так проще, а в результате мы прекращаем искать, и теряем себя. А, потеряв себя, мы не видим и не слышим того, кто рядом, кого мы называем своим Любимым Человеком.Пьеса о потребности в теплоте, нежности и любви, о неспособности давать всё это другому человеку, об отказе от себя и о страхе встречи с самим собой, о нежелании угадывать. Можем ли мы понять и принять себя, и как результат понять и принять любимых людей? Можем ли мы проснуться?

Эдвард Станиславович Радзинский

Драматургия / Драматургия