Гортензия

– Я тоже не любитель, – улыбнулся Жак, – но найти что-то более съедобное мы сможем не ранее завтра, скоро стемнеет.

Они помолчали.

– Ладно, раз уж ты не голодная, принеси нам хворосту на ночь.

Марта хотела было возразить собеседнику, ведь после пережитого холода уходить от целительного костра совсем не хотелось, но затем передумала и отправилась в лес.

– Марта! – позвал Жак.

– Что? – отозвалась она.

– Не уходи далеко, до темноты примерно пол часа.

При падении в водопад лопасть алюминиевого весла глубоко порезала Жаку правую икру, а борт лодки рассёк ему затылок, неприлично сильно по нему ударив. Когда Жака с Мартой выбросило на берег, ударившись головой о камни, он очнулся, открыл глаза и увидел безжизненно склонённую набок головку девушки, лежавшую на нём. Пожалуй, впервые в жизни он, действительно, испугался. Жак осторожно расцепил руки, вынес спутницу на берег и устроил её на мягкой траве. Дыхание Марты было редким, едва приметным. Обрадованный тем, что она до сих пор жива, Жак принялся растирать её сорванной скомканной травой, радуясь тому, что белое тело начитает медленно розоветь. Он стал громко звать Марту по имени, а когда наконец растолкал её, заставил недовольно и устало блеснуть глазами, накрыл её своим жилетом, доверил высоко парящему солнцу и счастливый побежал собирать костёр. Сделав пару шагов, Жак, однако решил перевязать свою кровоточащую ногу, и один из рукавов его рубахи отлично сгодился для этой цели.

Место, куда причалили потерпевшие кораблекрушение, пролегало на берегу горной речки, постепенно заворачивающей вправо. Русло здесь было довольно узким, но за поворотом река расширялась и текла размеренно. На протяжении десятка шагов от воды берег был устлан камнями, далее зелёным ковром раскинулась широкая поляна, постепенно переходящая в лес. Примерно на середине поляны Жак организовал место для костра и стал носиться в лес за хворостом, с сожалением вспомнив тайник у водопада. Водопад, действительно, остался в нескольких километрах позади них. Набрав достаточно хвороста, Жак вернулся в лес и быстро наломал мягких пихтовых веток; несмотря на то, что это дерево редко встречалось, его было легко отыскать по гладкому серому стволу. Вскоре Марта была бережно перенесена на мягкое многослойное зелёное ложе, пахнувшее целительной хвоей. Костёр быстро высушил одежду девушки и шкуру охотника. Жаку ещё многое нужно было сделать: найти какой-нибудь еды, собрать материал для навеса, отыскать и приволочь толстые бревна, которые бы могли тлеть всю ночь. Охотник понимал, что всё это нужно делать сейчас же, сию минуту, пока нога позволяла работать и не разболелась окончательно, но, склонившись на спящей Мартой, укрывая её своей шкурой, он невольно залюбовался девушкой. На её губах и щёках вновь распустились алые розы жизни, да и водопад сделал своё дело. Завороженный прекрасным лицом Марты, Жак подумал: "какая она красивая!", и, пытаясь догнать сердце ногами, побежал по ждавшим его делам.

Сейчас, когда Марта отправилась за хворостом, Жаку совсем не хотелось, чтобы она уходила, но ещё больше не хотелось, чтобы она видела его ужасно распухшую ногу, его новую идиотскую походку, ведь ему нужно было сделать навес над новым гнёздышком его спутницы, который был нужен не столько от дождя, редкого в этих краях, сколько для тепла. Охотник решил, что сходит за еловыми ветками для своего лежака уже после того, как Марта заснёт. Для строительства навеса всё было готово, и Жак приступил к делу. Большими камнями он вбил в землю по бокам пихтовой кровати два ствола дерева толщиной с мужскую руку, примерно такими же жердями подпер вбитые стволы сзади, а одну жердь подлинней установил сверху вбитых столбов. Всё это охотник связал молодыми ветками. Наклоненную заднюю стену навеса Жак выложил плотно прилегающими друг к другу тонкими жердями и прямыми ветками, далее, словно укладывая черепицу на крыше, он покрыл её еловыми лапами.

Едва Жак закончил с навесом и присел у костра, вернулась Марта. Она видела, как он ковылял и прыгал вокруг костра прежде чем сесть.

– Жак, что с твоей ногой? – спросила она, сбрасывая хворост на землю.

– Ничего, – бросил он в ответ, – всё в порядке. О, какая ты молодец! столько принесла! – восторженно добавил он, а когда заметил, что Марта хочет подойти к нему, сказал ей, указывая на место под навесом: "садись, садись. Поедим и можно будет ложиться."

– Нет, Жак, ты от меня не отвертишься! – строго сказала она, подходя.

Жак угрюмо наклонил голову к костру, и Марта заметила запёкшуюся у него на шее и ухе кровь.

– Что с тобой? Ты поранился?

– Да, – негодуя на свою забывчивость, ответил Жак. Он много раз хотел сбегать на реку и вымыть шею, которую неприятно стягивала засыхающая кровь, – наверное лодкой слегка задело, жить буду.

– Что ещё за геройство, Жак? Мы же не хотим, чтобы ты слёг в горячке от заражения крови, – строго заявила рассудительная Марта. Она отважно обошла Жака, чтобы рассмотреть рану на его голове. – Тут всё в порядке! – раздался через мгновение радостный голос, – просто царапина!