Гортензия

Показания мадемуазель Юлии Мале, 22 года,

29 июня 2015 г. Выписка из протокола.

[…] Я работаю официанткой в ресторане «Моя любовь» уже в течение двух лет, чтобы иметь возможность оплачивать учебу. Работа трудная, а шеф – довольно строгий. […] Эмманюэль поступила к нам полгода назад, в сезон праздников, когда потребовалась дополнительная помощь, так как наша бригада не справлялась. Сначала мы не поняли, почему Максим (наш босс) взял ее, пусть и на испытательный срок, ведь никакого опыта у нее в ресторанном деле не было. Подумали, что кто-то ее толкает, ведь она не первая и не последняя… И потом, Эмманюэль красива, а для такого заведения, как наше, это очень важно. Но пока мы все пребывали в уверенности, что испытательным сроком все и закончится, оказалось, что она очень быстро всему научилась и прекрасно адаптировалась. […]

Мы с ней сразу поладили. Девушкой она оказалась своеобразной, но прямой и очень естественной. Эмманюэль немного старше меня, и мы не стали близкими подругами, встречаясь только на работе. Но все ее полюбили, хотя она и не стремилась ни с кем завязать приятельских отношений. Она держала дистанцию и не говорила лишнего. Я знала о ней только то, что живет она возле площади Республики. Например, мы ничего не знали о мужчине, который на скутере забирал ее после работы. Он никогда не появлялся в ресторане, оставался снаружи и всегда был в шлеме. Мы думали, что это ее парень, но каково же было наше удивление, когда оказалось, что это ее отец. […] Согласитесь, что это немного странно.

Не менее удивительно было и то, что она успела побывать во многих странах. От нее ни о чем подобном я ни разу не слышала. […]

Но самым поразительным в ее истории были отношения с этой немолодой дамой. Пожилая дама впервые появилась в ресторане, по-моему, в марте и с тех пор приходила почти ежедневно. Эта женщина совсем не походила на остальных завсегдатаев, всегда заказывала столик в той стороне, которую обслуживала Эмманюэль, и всегда была одна. Ни у кого не вызывало сомнений, что она являлась к нам только ради Эммы. Как-то, помню, я спросила у Эммы, знакома ли она с этой дамой? Та ответила, что не знакома, никогда не видела ее прежде, но что она очень мила с ней. Мы посмеялись, сказали, что, должно быть, Эмма ей приглянулась, наверняка она старая лесбиянка… А надо сказать, та просто не сводила с Эммы глаз. В другой раз я поговорила с Эммой уже серьезнее, что меня настораживает пристальное внимание к ней этой женщины, что она даже внушает мне страх, и посоветовала ей быть настороже. Но, похоже, она никак на это не отреагировала.

После второго разговора мы больше к этому не возвращались. Честно сказать, все это казалось необычным, но, в конце концов, это было личным делом Эммы. […] Но я до сих пор не могу прийти в себя от того, что я недавно узнала. Невероятная, неслыханная история, и я очень-очень ей сочувствую. […]