Господа Чихачёвы

Если Наталья или ее муж, читая такие сочинения, и смеялись над глупыми советами, они ни разу об этом не написали. Учитывая тот факт, что все их письменные комментарии и критика относятся к художественной, исторической или религиозной литературе, можно решить, что они игнорировали большинство сельскохозяйственных советов из журналов 1830‐х годов. Но к концу 1840‐х, когда большая часть выдающихся мыслителей и писателей с отвращением отказалась от идеи рационального ведения сельского хозяйства, Андрей начал публиковать свои заметки в «Земледельческой газете», которой удалось пережить те годы (газета была учреждена в 1834 году и издавалась рядом ведомств вплоть до революции 1917 года) отчасти потому, что в ней стало публиковаться все больше сочинений настоящих провинциальных корреспондентов под подлинными именами[931]. Еще ранее Андрей с энтузиазмом откликнулся на произведения Фаддея Булгарина и Николая Карамзина. Карамзин не был напрямую вовлечен в кампанию за рациональное земледелие, хотя его взгляды на ландшафт и географию явным образом повлияли на понимание Чихачёвым значения деревни. Более того, Андрей был активным членом губернского отделения Московского общества сельского хозяйства, что, вероятно, делало его не только частью аудитории, на которую была направлена кампания, но и ее участником.

Болотов, который писал за несколько десятков лет до того, так же как и Андрей, считал, что его служба отечеству заключается не в проведении масштабных сельскохозяйственных экспериментов, а в том, чтобы заботиться об образовании и распространять новые идеи[932]. Это объясняет, почему Андрей, который лично не обрабатывал землю и, следовательно, не нес ответственности за качество земледелия в своих имениях, мог быть столь активным участником кампаний за рациональное сельское хозяйство: он полагал, что его роль – распространение знаний о возможных путях развития русской деревни. В отличие от Болотова Андрей воздерживался от конкретных советов по земледелию или обработке полей или растениеводству (это не было его «департаментом»), но писал о том, что знал лучше всего: например, о роли хозяйки, важности образования и о том, как можно изучать русский сельский уезд, чтобы полученные знания стали фундаментом для дальнейших усовершенствований. Андрею, несомненно, было легче заниматься этим, поскольку он мог опираться на шаблоны таких публикаций (принадлежавших перу как реальных, так и вымышленных корреспондентов).

«Северная пчела» в 1835 году опубликовала объявление о новом «Детском журнале», призванном вовлечь в кампанию за рациональное земледелие следующее поколение: несомненно, это сообщение порадовало и вдохновило Андрея. Новоиспеченный издатель журнала А. Очкин писал, что тот будет посвящен всему, касающемуся «отечества»:

Обширная наша Россия, разнообразная по климатам, по народам в ней обитающим, богатая произведениями всех трех царств Природы, доставит мне обильные, можно сказать, неистощимые материалы. История древняя и новейшая, География, Этнография, даже Статистика России, Славянская Мифология, Биографии знаменитых соотечественников, все это, приспособленное к понятиям детей, может сделаться источником статей поучительных и занимательных[933].