Господин горных дорог

Зера чувствовала, как напряглись его челюсти под подушечками её пальцев. Она едва сдерживала ехидную улыбку и разочарованный вздох.

– Ты замерз. А на Горе тебе будет ещё холоднее, – рука скинула шапку и зарылась в волосы, вторая принялась расстёгивать шубу. – Не лучше ли…

Зера замерла на секунду, почувствовав под ладонью шерстяную ленту грубой вязки – явно Лиссино рукоделие. Зере мучительно захотелось сбросить Джима с горы.

– Я тёплый восточный ветер, – она зашептала, чтобы не было слышно ни разочарования, ни гнева. – Я смогу согреть тебя и…

Джим отклонился назад. Зера приняла это за победу.

Перед глазами возник Нор. Вся злость и обида, зависть и ревность исчезли. Буквально на одно мгновение. И чтобы не поддаться слабости, не позволить чувствам одержать верх – она знала, что это ловушка, – Зера поспешила. Подалась вперёд. Вытянула шею. Потянулась губами к его губам. Уже мысленно возликовала.

Джим отпрянул и резко встал на ноги.

– Послушай, – он говорил напряженно, не оборачиваясь, – я не знаю, кто ты на самом деле. Если ты поможешь мне найти Лиссу, я буду благодарен до конца жизни. Если ты не знаешь, где она и пришла, чтобы…

Джим замолчал, когда услышал заливистый смех Зеры. Обернулся. Успел заметить несколько слезинок, которые она тут же смахнула.

– Расслабься, – сказала Зера, кутаясь в зелёный плащ, который Джим не замечал у неё раньше. – Мне нравятся мальчики лет на сто постарше. Я лишь хотела узнать, насколько сильно ты хочешь найти Лиссу.

– Если бы не хотел, я бы сразу вернулся в деревню.

Зера поднялась на ноги и выдохнула. Она просто хотела уберечь Лиссу от боли. Не было злости, зависти, ревности. Ничего не было. Только желание помочь. Такое оправдание её устраивало.

– Прошу, если можешь – отведи меня к Лиссе, – сказал Джим уверенно и спокойно. – Я буду твоим должником до конца жизни. Я сделаю всё, что ты пожелаешь.

– Сейчас главное – успеть к рассвету. А о цене поговорим потом.

***

Нор задумчиво смотрел вдаль на верхушки деревьев, за которыми скрылась Зера. Сегодня они должны проводить Дигори на ту сторону. Нор считал, что Господин сдался рано. Он мог бы править метелями ещё несколько лет, а может и десятилетий. Он был бодр, силён и временами даже весел. Проклятье пока не истощило его настолько, чтобы он желал от него избавиться – от него и от силы метелей и холода. Поэтому Нор считал – глубоко в душе, не признаваясь себе, – что Дигори просто сдался. Сдался, не успев почувствовать настоящей боли, которую оставляет проклятье в конце жизни каждого Господина горных дорог.

Вместе с тем Нор понимал, что будет скучать. Он редко привязывался к Господинам. С Дигори они подружились по странной причине: тот позволял Нору быть жестоким. Не обвинял за смерти и неумение контролировать силу. Дигори это даже нравилось. Он, как и Нор, любил абсолютную свободу.

– Не расстраивайся, дружище, – Дигори появился неслышно и, привстав на цыпочки, похлопал Нора по плечу. – Дерек станет для тебя хорошим хозяином.

– Он совсем мальчишка. Не припомню, чтобы дети справлялись с такой силой.

– Значит, сила его убьёт и проклятье наконец исчезнет, – пожал плечами Дигори и улыбнулся. – Хотя ты прекрасно знаешь, что вместе с проклятьем появляется острое желание жить. По крайней мере, на первые пару лет. Дерек будет бороться и выиграет.

– Почему ты уходишь так рано?

– Я же говорил, – Дигори тяжело вздохнул, точно ему вернулись его годы, скрытые проклятьем. – Я очень устал. Сила утомляет, бессмертие тоже. Когда-нибудь и вы устанете быть ветрами. Мне кажется, Зера уйдёт раньше, чем ты.

– Перестань.

– А что? Я говорю правду. Сам подумай: ты летаешь над миром уже сто лет. А она – в два раза больше. Чего только она не видела…

Нор отвернулся.

– Просто прими это как неизбежное, как неизбежный приход нового Господина… Он, кстати, вот-вот проснётся. Так где Зевера?

– Скоро вернётся.

– Она улетела?.. В такой день?! Её легкомыслие иногда раздражает. Как вернётся – сразу зови. Надеюсь, это произойдёт до рассвета.

Дигори, развернувшись на пятках, зашагал прочь. Нор усмехнулся. Если бы Господин проявил хоть каплю сочувствия, хоть немного понимал бы, как Ветер относится к Зере, то был бы аккуратнее со словами. И тогда, быть может, Нор рассказал бы о плане восточного Ветра. Но Дигори оставался глух к чувствам других даже днём.

Нор промолчал.

Лисса проснулась с ощущением лёгкости, появившимся ещё во сне. Она легко спрыгнула с кровати, собрала волосы в хвост и обернулась на Дерека. Его голова побелела почти полностью. Лисса не позволила себе расстроиться: сегодня всё должно закончиться.

Она торопливо залезла в сундук, стоявший в углу, – его никогда не закрывали. Нашла там своё платье, в котором ушла из деревни, кофту, связанную ещё мамой. Пыталась найти зелёную шапку, но они, кажется, потеряли её в лесу. Лисса, не колеблясь, подцепила торчащую нитку и буквально за минуту распустила рукав кофты.