Госпожа

Везти ее к себе домой мне совершенно не хотелось, но в таком состоянии показываться с ней на людях — еще меньше. Я крепко обняла ее за плечи и вдруг заговорила с ней уверенным, но мягким голосом, как в детстве, когда пыталась уложить напившуюся мать в постель:

— Ну же, давайте потихоньку возвращаться.

Значит, Елена все знает. Ермолов тоже. Если я ничего с этим не сделаю, Элизабет Тирлинк конец! Ермолов унизил меня, использовал, и от одной мысли об этом во мне зажегся крошечный, давно забытый огонек. Поскольку легко избавиться от Елены мне не удастся, надо ее использовать, иначе Ермолов разрушит мою жизнь, и Елена прекрасно это понимает.

Пока мы пересекали лагуну, Елену вырвало, после чего в голове у нее, кажется, немного прояснилось. Я попросила лодочника подвезти нас поближе к пьяцце и объяснила телохранителю, что помогу госпоже Ермоловой переодеться в чистое, поскольку ей стало нехорошо. Он с непроницаемым лицом встал у входа в мою квартиру. Интересно, бывал ли он у меня в гостях раньше? Открывая дверь, я с подозрением втянула носом воздух, но не ощутила посторонних запахов, если не считать аромата свечей от «Трюдона». Я спросила Елену, не голодна ли она, но русская лишь нетерпеливо покачала головой, поэтому я сварила нам кофе, добавив в ее чашку сахара. Потом достала домашние брюки, носки и джемпер, велела ей переодеться, и мы уселись рядом на диване. Умывшись и переодевшись в простую одежду, Елена стала казаться намного моложе, и я снова подумала о том, что в молодости она наверняка была настоящей красавицей.

— Они были здесь, — начала я. — Люди вашего мужа. Передвигали мои вещи, — туманно добавила я, не собираясь говорить ей, какие именно вещи или что, по моему мнению, хотел мне сообщить ее муж.

— Я так и думала. Вот так они и работают, поначалу. В смысле — он и Баленски.

— И вы хотите сказать, что они вместе приобрели рисунок якобы работы Караваджо. Они друзья?

— Дружили, работали вместе, но это все в прошлом. Когда-то они заработали много денег на недвижимости в Москве, — ответила Елена.

Я вспомнила Машин рассказ о том, как Ермолов разбирался с неудобными жильцами. Раз он еще и с Баленски связан, то ничего удивительного, что его считают негодяем.

— Продолжайте, Елена.

— Но друзьями после той истории они не стали, — усмехнулась она, босой ногой пододвинула к себе стоявшую на полу сумочку и достала оттуда вторую газетную вырезку.

— Помните мужчину, который погиб в номере отеля? Он работал на моего мужа. И на Баленски.

— Я знала его под именем Монкада, — кивнула я, понимая, что дальше притворяться бессмысленно, особенно если учесть, что его я не убивала.

— Вы ведь были там в ночь убийства?

— Да, — поколебавшись, кивнула я. — Я собиралась продать ему картину и привезла ее в отель на площади Одеон. Ушла до того, как его убили.

— Моему мужу это известно. Его люди следили за отелем. Там была еще одна картина. Монкада должен был передать ее от лица моего мужа и Баленски, но тут Монкаду убили. Муж попытался найти картину, но она пропала. Он решил, что Баленски переиграл его, подослав вас.

— Постойте! Ваш муж думает, что я украла его Караваджо?! Поэтому он преследует меня?!

— Думаю, да. Считает, что вы надули и его, и Баленски.

— Бред какой-то! Я тут ни при чем, честное слово!

— Послушайте, вот все, что я о вас знаю: некую женщину по имени Джудит Рэшли допрашивала итальянская полиция в связи с убийством арт-дилера Кэмерона Фицпатрика. Затем эта женщина открывает в Париже галерею и регистрирует ее под названием «Джентилески». Затем ту же женщину замечают уходящей из отеля, где было совершено еще одно убийство, и у нее с собой картина. Затем — раз! — и галерея под названием «Джентилески» вдруг открывается в Венеции, но зарегистрирована она на имя Элизабет Тирлинк. А картина исчезла.

— Елена, откуда вам все это известно? Это как-то подозрительно. Вы же сказали, что расстались с мужем, так?

— Да, мы больше не вместе, но официально я состою с ним в браке, пока он готовит все для развода. На данный момент мне разрешено, — презрительно фыркнула она, — жить в принадлежащих нам домам. Но мы никогда не пересекаемся. В тот вечер, во Франции, я приехала без предупреждения. Хотела поговорить с ним.

— А как вам удалось разузнать подробности этой истории?

— Из меня бы вышла неплохая шпионка, я же русская, забыли? Как только я узнала, что Павел хочет со мной развестись, то сразу стала собирать информацию, — горько усмехнувшись, объяснила она.