Госпожа леса (СИ)

— Спасла меня Яна, — с нежностью вспоминал ее имя дед Мальгер, — спасла от матери и сестер, которые хотели вернуть меня в свой мир колдовства и чар. Ее любовь спасла.

Элинэя все время, что говорил он, слушала внимательно, не перебивая. А когда Мирим Мальгер наконец умолк, спросила у него о главном.

— Как Яна спасла вас?

Не сразу ответил ведунье Мальгер. Какое-то время молчал, раздумывая и собираясь с духом.

— Пожертвовала собой. Пришла на Гиблую поляну и сказала, что отдаст себя по доброй воле моей матери.

И снова замолчал он. А Элинэя и не торопила. Сидела на лавке напротив, не шевелясь и не дыша. Сердце ее после истории деда Мальгера сжалось от горечи и сострадания, а к глазам подступили слезы.

— Когда кровь Яны впиталась в тамошнюю землю, моя мать умерла, и ее силы перешли моим сестрам.

После долгой паузы продолжил дед Мальгер. Взглянул на Элинэю сочувственно и поведал еще и о том, что до этого дня от нее скрывали другие:

— Так же пожертвовал собой и твой отец. Отдал себя моим сестрам, чтобы защитить твою мать и ее не рожденное дитя.

Он еще говорил, но Элинэя не слышала. По щекам катились слезы, и она с трудом различала очертания собеседника, сидевшего напротив. Все в один миг сделалось серым и размытым. И звуки пропали: и крепчавший снаружи ветер, и тихий голос деда Мальгера.

— Ты, должно быть, догадывалась, — наконец расслышала она, — также победили и Праматерь ведьм и нечисти, Катару. Эрвальд Храбрый принес себя в жертву, чтобы спасти Ивеллу и их маленьких детей.

— Эрвальд? — переспросила потрясенная Элинэя. — И мой отец? И ваша Яна?

В мыслях у нее прояснилось и все вдруг стало ясным и понятным, как день. Она резко вскочила из-за стола и посмотрела на Мирима Мальгера.

— Против ведьм и их колдовства выступали смертные? Но не сами ведуньи? Не носители чар?

— Ну, что сказать тебе на это, девочка… — опустил голову дед Мальгер. Выглядел он подавленным и виноватым.

А внутри Элинэи разрасталось пламя праведного негодования и злости.

— Что сказать⁈ Сказать, что те, ради кого жертвовали собой смертные, трусы! — едва не выплюнула ведунья.

Она хотела бы сказать ему многое, но в тот миг в дверь сруба постучали, и послышался жалобный голос Ганны.

— Элинэя, ты здесь?

— Ганна?

Несчастная женщина вошла в дом ведуньи, растрепанная и заплаканная. Белая, как полотно, напуганная. Схватилась за сердце руками и чуть не повалилась на пол, благо, вовремя подоспел дед Мальгер. Он подхватил старостину жену и усадил на лавку.

— Отчего ты здесь, Ганна? Что стряслось? — спросил он у теряющей сознание женщины.

— Дочка приемная… пропала… — последнее, что успела вымолвить старостина жена.

Глава XX Жертва

Ветер крепчал. Завывал, будто жаждавший крови хищник, голодный и алчный. Бросал в лицо снег, трепал волосы и одежды, пробирался под рукава и воротник, царапал холодом. Встревоженная Элинэя озиралась по сторонам, оглядывая лес. Она как вышла к деду Мальгеру без платка, рукавиц и шали, простоволосая, с накинутой поверх платья расстегнутой овчиной, так и осталась мерзнуть в этом скромном наряде. На переодевания не было времени, и дед Мальгер сразу же перенес ее в Яблоневый сад. А затем уж вернулся за бесчувственной Ганной. Своими опасениями, куда подевался Волк, он тоже поделился с Элинэей и предостерег сразу же соваться на Гиблую поляну.

А в деревне в это время творилось что-то невообразимое. Из-за пропажи маленькой Тэи поднялась такая суматоха, которой прежде в здешних краях не бывало.

К появившейся на окраине деревни Элинэе подскочил сын кузнеца. Сразу же схватил ее за руку и потянул за собой, на ходу рассказывая о приключившейся в семье старосты беде:

— Моя подруга пропала. Исчезла из дому, и никто не знает куда. Всю деревню на уши поставили. Староста с мужиками в лес ушли, а его жена к тебе побежала.

Неожиданно мальчуган остановился и вперил в Элинэю недовольный взор.

— А еще про тебя один наглец выспрашивал, — и возмутился так, что аж покраснел.

Потом махнул худой ручонкой в сторону дороги, где виднелись избы кузнеца и гончара.

— Про меня выспрашивал? — напряглась Элинэя и посмотрела в ту сторону, куда указывал ее осведомитель.

— Про тебя, — закивал мальчуган и выпучил глаза, рассказывая дальше, — и что ни слово — приказ! Можно подумать, какой-то очень важный господин!

Сердце Элинэи так и обмерло. Не стала она дослушивать и побежала в том направлении, куда указал сын кузнеца. А там, на дороге, среди суетившихся жителей, на коне был всадник. В потрепанном дорожном плаще, с накинутым на голову глубоким капюшоном. И лица его не разобрать, но по голосу Элинэя его сразу признала.

— Нет здесь Элинэи, — упрямо качал головой Ледан, один из деревенских парней, — говорю тебе уже в который раз, добрый человек. Поезжай отсюда и не выспрашивай, не до тебя сейчас!

— Мне нужно увидеть Элинэю, — настойчиво повторял Рен, — она ведь родом из этой деревни.

И он в отчаянии оглянулся, у кого бы еще спросить про ведунью.

— Рен? — дрожащим голосом окликнула его Элинэя.