Госпожа пустошей

— Да, это так, — спокойно сказал Стефан, — мне полететь с тобой?

Лорин мотнула головой. Нет, в замке Крастора некромант ей не помощник. Только своим запахом привлечет ллэ. И, в конце концов, виверне гораздо легче нести двоих, чем троих.

— Хорошо, — сказал князь.

Поднялся с кресла и направился к двери. Лорин молчала, лаская взглядом его спину. Уже стоя на пороге, Стефан обернулся.

— Знаешь, я никогда не прощу тебе Росинку. Но сегодня ты сохранила две жизни. Это благородный поступок, достойный человека.

Лорин не ответила, вцепившись пальцами в подлокотники. Стефан ушел, и потому не услышал тихий шепот госпожи Пустошей:

— Девочка нам еще пригодится. И Демен ее одну не оставит. Так что не обольщайся, княже. Возможно, эти двое не переживут грядущее.

Глава 12. Когда не смотрят ллэ

Она резко открыла глаза, как будто что-то толкнулось болезненно внутри, на уровне солнечного сплетения. Над головой — натянутая ткань, темная, тяжелая. Вокруг сумрачно, воздух пахнет горячим воском, в отдалении три свечи горят.

«Я у вампира».

Тело сковал дикий, животный ужас. И как будто снова холодные жесткие ладони ползут по ее телу, сминая, выпивая саму жизнь…

Судорожно хватая ртом воздух, Зоринка села. И тут же чьи-то руки подхватили ее, поддержали под спину, не давая упасть. Низкий голос произнес:

— Ну вот, очнулась.

И голос этот не принадлежал Демену.

Ойкнув, девушка развернулась, чтобы едва не стукнуться лбами с владетельным князем.

— Ну же, Зоринка, успокойся. Я тебя узнал. Ты меня, надеюсь, тоже.

От пережитого страха перед глазами потемнело, но Зоринка нашла в себе силы улыбнуться.

— Князь Стефан. Хорошо, что ты жив.

Он отстранился, затем отошел, принес свечи и поставил их поближе, на изящный столик рядом с кроватью. Зоринка рассматривала его из-под ресниц, ей было любопытно, что же сталось с князем, отчего он жив до сих пор? И, молча рассматривая Стефана в мятущемся свете золотых огоньков, девушка поняла, что князь изменился. В чем произошли изменения, Зоринка не могла сказать: вроде бы все осталось таким, как было — излом соболиных бровей, высокое чело, внимательный, пронизывающий взгляд. Вот только ощущала она его по-иному, не так, как раньше: перед свадьбой Стефан лучился светом, словно бог-покровитель, теперь же как будто угас.

Он вздохнул, потер пальцами лоб. Затем, спохватившись, быстро шагнул в угол, налил что-то в бокал и подал Зоринке. Она с интересом уставилась на посудину: столь тонкого стекла не бывало в отцовом тереме. Понюхала содержимое — пахло сладко.

— Выпей, это вино, — сказал Стефан.

Она послушно взяла бокал, невольно прикоснувшись к руке князя, и вскрикнула. Как будто шершни ожгли пальцы.

— Что? Что такое? Не молчи, Зоринка!

Она осторожно взяла бокал в другую руку, оглядела пострадавшие пальцы: ничего не изменилось. Ни покраснения, ни крови.

— Прости, князь, — она запнулась, — просто… рука вдруг заболела.

И, взяв себя в руки, сделала глоток.

Вино оказалось сладким и крепким, прокатилось теплым солнышком вниз по горлу. Зоринка еще раз улыбнулась князю. Тот молчал, хмурился и глядел куда-то сквозь стену, размышляя. Затем перевел взгляд на девушку.

— Видно, это мои руки становится такими, что их не нужно касаться.

Поднес кисть ближе к свету, и Зоринка ахнула растерянно: черные вены, переплетаясь, уходили под белую кожу.

— Что это?

Стефан мотнул головой.

— Какая разница, маленькая. Со мной-то все уже решено. А вот ты, ты как ввязалась во все это? Последний раз я тебя видел…

Он запнулся и умолк. А Зоринка продолжила про себя — когда ты подшивала подол свадебного платья Росы.

— Что с ней? — получилось сипло и едва слышно, но Стефан не жаловался на тугоухость.

— Она умерла. Прости, Зоринка, я ничего не смог сделать.

Вот так.

Она достигла замка госпожи Пустошей, и теперь уже точно знает, что любимая сестрица у Тефа.

Зоринка трясущейся рукой поднесла к губам бокал и большими глотками, давясь, выпила его содержимое. До дна.

— Ненавидишь меня за это? — тихо спросил Стефан.

— Нет, — она тыльной стороной ладони промакнула губы, — нет… Демен говорил мне, но я не верила… и теперь…

А теперь она точно знает, что все ее попытки вернуть Росу были блажью глупой девчонки, привыкшей не знать отказа ни в чем.

Только вот известие о смерти сестры уже не ранило так, как раньше. Видать, все переболело еще там, в поле — и уже там Зоринка знала, что именно так все и будет.

Стефан вздохнул, протянул руку, хотел потрепать по плечу, но передумал.

— Я не знаю, что с вами будет дальше.

— А где… Демен? — спохватилась девушка. Как же так, она сидит здесь, а ее жених?..

Стефан неопределенно махнул рукой.

— Он у госпожи, Зоринка. И я не уверен, что тебе стоит спрашивать меня, зачем.

— Понятно.

В груди стало больно. Демен. У вампирши. И там… Почему, почему ей не все равно? После того, как по его вине погибла Роса?

— Зоринка, — осторожно позвал князь, — расскажи мне, как ты сюда попала.

— С самого начала? — она всхлипнула.

— Пожалуй.

И она рассказала. Сбивчиво, всхлипывая, вытирая слезы рукавом.

О том, как хотела спасти Росинку.