Госпожа Сарторис

Разумеется, сначала я принялась разыгрывать дуру. Заставила его немного подождать, а потом изумленно, но без смущения спросила, что все это значит. «Дело в вашей дочери, – ответил он. – На определенном этапе расследования мы поняли, что не можем исключить вероятности простого несчастного случая с бегством водителя, но рассматриваем и версию убийства с мотивом». Я сделала вид, что не понимаю его. «Мы думаем, – объяснил он, – что кто-то мог задавить мужчину умышленно». – «Вы имеете в виду, кто-то, кто его знал?». «Да, – ответил он, – именно». – «Хорошо, я поняла, – ответила я, – но при чем тут Даниэла?»

Три недели спустя мы увиделись снова, на крупном мероприятии для клубов всего города. Эрнст должен был говорить речь, к которой готовился еще с лета; я несколько раз перечитала черновик и вычеркнула самые худшие шутки еще задолго до того вечера. Для Эрнста это было большим событием. Специально для мероприятия он купил новый темный костюм, и я знала, что пощады не будет; мне придется идти с ним, пусть и только ради того, чтобы опровергнуть слухи, которых никогда не было. Мы вели себя так сдержанно, что никто ничего не знал и не заподозрил, но Эрнсту было все равно; я должна была находиться рядом – впрочем, это меня не слишком терзало. Я сохраняла хладнокровие и начала дрожать, только когда заметила в другом конце зала его; он должен был говорить приветственное слово, и, возможно, встречи было не избежать. Так и получилось, самым элементарным образом: я пошла мимо столиков в фойе, к туалетам, и наткнулась на него в компании какого-то незнакомого мне мужчины. Не отрываясь от разговора, он посмотрел на меня и приветственно кивнул – так здороваются со знакомыми, чьих имен не помнят. Уже в туалете я пожалела, что никогда не умела вызывать рвоту, потому что в горле, в груди, глубоко внутри что-то давило, невыносимо. Я бы никогда не поверила, что двое некогда влюбленных людей могут вот так просто пройти мимо друг друга, но теперь это меня не удивляло; жизнь шла своим чередом, пусть и не всегда понятным. Когда я вернулась за наш столик, Сабина обратила мое внимание, что сегодня он пришел с женой, и отметила: они прекрасно смотрятся вместе! И хотя я не задавала никаких вопросов, Сабина решила выложить все, что знает; что эта Карин прекрасно осведомлена о его интрижках, но ей хватает благоразумия не закатывать сцен. У них была общая подруга, и Карин говорила той откровенно: раздувать скандал было бы просто глупо; такова природа мужчин; он был хорошим отцом и хорошим мужем, а лет через десять это в любом случае закончится. «Должна признаться, – продолжила Сабина, – я бы так не смогла, но вообще это достойно восхищения, ведь она права. Конечно, можно устроить скандал, но что она получит? Только домашнюю войну, а если они расстанутся, ей точно не найти никого лучше. И он ценит ее по достоинству – четырнадцать филиалов, спокойная как удав, двое очаровательных деток и жизнь без всяких забот; он был бы глупцом, если бы довел до крайности!» Я ничего не ответила; эмоций не осталось. Осталось лишь тело, оно разговаривало, мылось и одевалось, рабочее тело, у которого было имя; я стала собственным владельцем, кормила себя и укладывала спать, а потом поднимала вновь.