Госпожа Сарторис

Он долго молчал, и наконец я спросила еще раз: «Как это связано с моей дочерью?» – «Нам удалось выяснить, – ответил он, – что ваша дочь была хорошо знакома с умершим. Мы изучали профессиональную и личную жизнь господина Вильродта, чтобы выявить возможные мотивы преступления». – «Но чем может помочь Даниэла?» – по-прежнему спокойно спросила я. «Ваша дочь и господин Вильродт, – ответил он, – были близко знакомы. Очень близко». – «Я бы об этом знала, – уверенно ответила я. – Конечно, я не отслеживаю жизнь дочери ежечасно, но вполне осведомлена о круге ее общения». – «Ваша дочь еще несовершеннолетняя?» – спросил он. «Через месяц, – ответила я. – Но это не изменит того факта, что я ее мать, что она живет в этом доме и ходит в школу». – «Она, – деловым тоном сообщил следователь, – неоднократно виделась с господином Вильродтом, по вечерам и в утренние часы». – «Даниэла часто поздно приходит домой, – признала я и изобразила легкое замешательство, – она очень любит танцевать». – «Она ходила к господину Вильродту домой, – твердо заявил он, – его служащие сказали, что у них были отношения. Это ваша дочь?» – спросил он и подошел к стене, где висела фотография с прошлого лета – Даниэла в бикини на берегу Гран-Канарии; она подарила снимок Эрнсту на день рождения. «Да, она», – ответила я, изображая растерянность. «Сомнений тут быть не может, – заявил он, глядя мимо меня в пустоту. – Мы нашли в квартире погибшего несколько снимков с вашей дочерью. Речь идет, – он сделал короткую паузу, – о фотографиях в стиле ню». – «Я вам не верю, – дрожащим голосом возразила я, – даже не могу такого представить». – «Я оставлю вам конверт, – осторожно ответил он, – если захотите, можете посмотреть сами. Ваша дочь еще в школьной поездке?» – «Да, – ответила я, – до среды». – «Значит, это вам тоже уже известно. Я бы очень хотел с ней поговорить, – сказал он и дал мне визитку. – Пожалуйста, передайте ей, чтобы зашла ко мне в президиум». – «Но все же не понимаю, – повторила я, когда он уже встал, – чем вам может помочь ребенок?» – «Возможно, ваша дочь сообщит нам полезные сведения, которые мы больше не сможем получить ни от кого. Мы должны все выяснить. Расследования в этой среде проводить тяжело, потому что почти всем есть что скрывать». «Моей дочери тоже было бы что скрывать, – подумала я, – но теперь она может не утруждаться. Об этом позаботилась ее мама».

* * *