Гость Дракулы и другие странные истории

Но и впереди не ждало меня ничего хорошего, и с каждым шагом я все больше в этом убеждался. Земля сделалась мягкой и топкой, ноги то и дело глубоко проваливались в нее. По всему выходило, что бегу я под гору и притом угодил в низину (по обеим сторонам от меня возвышалось некое подобие холмов), а ведь еще совсем недавно местность была совершенно плоской. Я огляделся по сторонам, но не заметил своих преследователей. Странно, ведь эти ночные создания гнались за мной так неустанно, словно вокруг была не ночь, а белый день. Как проклинал я себя за то, что отправился в это путешествие в светлом твидовом костюме! Стояла гробовая тишина, враги не показывались, но я чувствовал на себе их взгляд, и от этого становилось совсем жутко. Я несколько раз громко крикнул в надежде, что меня услышит кто-нибудь, кроме их чудовищной шайки. Но никто не отозвался, даже эхо. Я постоял, глядя перед собой. На ближайшем холмике что-то зашевелилось, потом еще и еще. Темные фигуры заходили с левой стороны: видимо, мне снова хотели отрезать путь.

Понадеявшись, что моя прыть и в этот раз поможет мне уйти от врагов, я со всех ног бросился вперед.

Плюх!

Поскользнувшись на склизком мусоре, я рухнул прямо в зловонную лужу. Руки по локоть погрузились в грязь и затхлую, мерзкую сверх всякой меры воду. Неожиданное падение настолько ошеломило меня, что я невольно проглотил немного этой воды и едва не задохнулся. Никогда не забыть мне, как стоял я тогда, пытаясь оправиться, едва не теряя сознания от отвратительной вони, а от луж поднимался призрачный белый туман. А хуже всего было то, что, пока я стоял там, совершенно беспомощный, вокруг меня быстро замыкали кольцо темные силуэты преследователей, за которыми я наблюдал с отчаянием загнанного зверя.

Удивительно, как наш разум способен сосредотачиваться на чем-то отвлеченном, даже когда его, казалось бы, всецело занимает сильная и неотложная необходимость. Мне грозила смертельная опасность, жизнь моя зависела только от меня, а выбор приходилось делать едва ли не каждую минуту – и все же я не мог не думать о том необычайном упорстве, с которым эти старики гнались за мною. Их молчаливая решимость, их мрачное упрямство даже в подобных обстоятельствах вызывали, наряду со страхом, и некоторое уважение. Каковы же были они в расцвете своей юности? Теперь я понимал, какой неистовый вихрь бушевал тогда на Аркольском мосту, понимал тот полный презрения выкрик командира гвардейцев при Ватерлоо! Безотчетные мысли доставляют своего рода удовольствие даже в такие моменты, но, к счастью, они никоим образом не мешают принимать насущные решения.

Я мгновенно осознал, что враги мои торжествуют, а меня ждет проигрыш. Охотникам удалось окружить добычу с трех сторон, и они твердо намеревались гнать меня влево, где наверняка подстерегала опасность, поскольку там никто не устроил засаду. Я решился (ведь выбора в действительности у меня не было) и побежал. Из низины выбраться я не мог, так как преследователи закрывали выход к холмам. Бежать по топкой неровной земле было трудно, но благодаря своей молодости и хорошей физической форме я не сдал позиций и, устремившись наискосок, не только не подпустил к себе преследователей, но и оторвался от них. Это меня воодушевило. Начали сказываться регулярные упражнения, я ощутил прилив сил. Дорога пошла чуть в гору. Я ринулся вверх по склону и очутился на мокром и скользком пустыре, за которым мрачно чернела какая-то низкая плотина или насыпь. Только бы добраться живым до этой насыпи, подумал я, тогда, ощутив под ногами твердую землю, можно будет бежать по ней как по тропе и сравнительно скоро оставить позади все неприятности. Я оглянулся вправо и влево, никого поблизости не заметил и далее несколько минут прилежно смотрел лишь себе под ноги, пробираясь по топкому болоту. Задача оказалась не из легких, но, пока опасность мне не грозила, нужно было лишь стараться изо всех сил. Довольно быстро я выбрался к насыпи, радостно взбежал наверх, но там меня ожидало новое потрясение. Темные фигуры, припавшие к земле, вскочили и ринулись на меня со всех сторон, сжимая в руках веревку.

Кольцо почти сомкнулось, я не мог бежать ни вправо, ни влево, конец был близок.

Оставалась только одна возможность, и я ею воспользовался: рывком пересек насыпь, ускользнув от вражеских когтей, и кинулся в протоку.

В иных обстоятельствах я непременно вспомнил бы, что вода здесь, по всей видимости, тоже зловонная и мерзкая, но тогда я обрадовался ей, как страдающий от жажды путник радуется прозрачному ручью. Это был мой путь к спасению!