В окно видно, как Микеш включил фары, затем завел мотор. Неожиданно еще раз хлопает дверца машины, Микеш вновь появляется в дверях.
Микеш. Братцы, тут же немецкая машина!
Калоус. Знаем.
Микеш. Значит, это с ним здесь случилось?
Ремунда. Нет, не здесь.
Микеш. Чего же ты у меня выпытывал?
Ремунда. Люблю тебя слушать…
Микеш. Так я тебе и поверил!
Ремунда. Не всегда, конечно…
Микеш. То-то же! Будьте здоровы!
Ремунда. Вот видишь, немец немцу рознь, а я…. в него стреляю.
Калоус. Интересно, где он сейчас.
Ремунда. Кто?
Калоус. Гупперт. Скоро будут…
Ремунда. Еще не скоро. Пока, знаешь, протокол составят… то, се…
Калоус. Наверно, Грабал меня и заберет, а? Вот обрадуется.
Ремунда. А как же!
Калоус. Теперь хоть перестанешь грызть меня, что я доволен собой.
Ремунда. Разве я тебя когда-нибудь в чем-то упрекал?
Калоус. Подумать только, старик, как все сразу переменилось. Теперь мне и эта пивная ужасно нравится.
Ремунда. Мне всегда нравилась. Ты мне в ней не нравился. Это да.
Калоус. Всякая чушь в голову лезет… Старик, ты в Париже бывал?
Ремунда. Приходилось.
Калоус. И в Люксембургском саду?
Ремунда. Не помню уже. По садам я не очень расхаживал. А что?
Калоус. Так просто. Понимаешь, захотелось вдруг поехать куда-нибудь в спальном вагоне… С такими фиолетовыми лампочками. Я за границу только в вагонах для скота ездил…
Скрипит медленно открывающаяся дверь, появляется девичья нога.
Калоус. Гляди, нога.
Дверь раскрывается шире, слышится слабый голосок.
Яна. Не бойтесь, это только я.
Ремунда. Ну, входи!..
Яна
Калоус. Привет, мышонок…
Яна. Привет.
Калоус. Привет, убийцы, да?
Яна. Старо…
Калоус. Замерзла?
Яна. У вас вермута нет?
Калоус. Для тебя нет.
Яна. Здорово.
Калоус. А ты любишь вермут? Вермут не от жажды.
Яна. Зато такой красивый, красный… Я вам не помешаю?
Калоус. Мне лично нет.
Ремунда. Мне — да.
Яна. Вам не странно, что я вернулась?
Ремунда. Со страху вернулась?
Яна. Не только.
Ремунда. Темноты боишься, а убийц не боишься.
Яна. Темноты я не боюсь. Темнота плохого не сделает.
Ремунда. Ты вообще, видать, ничего не боишься.
Яна. Только себя. Иногда.
Ремунда. Себя? Чего ж тебе бояться? Девчушка ты мелкая, тощенькая.
Яна. Такой у меня, дедушка, странный характер. Вот не хочу чего-нибудь делать, ни за что не хочу, а потом возьму и сделаю. Сделаю, и все! Характер… дурацкий.
Ремунда. А ты когда-нибудь думаешь… вообще?
Яна. Редко. Но если уж думаю, то не зря.
Ремунда. А чего это тебе вдруг пришло в голову на шоссе задумываться? В такой дождь?
Яна. Я могла бы и не возвращаться. Мне двое предлагали. У одного — «альфа ромео». Белая, как сметана.
Ремунда. Что ж ты не поехала?
Яна. Хочу до конца остаться.
Ремунда. Зачем?
Яна. Чтобы видеть все.
Ремунда. Видеть?
Яна. А вдруг я понадоблюсь?
Ремунда. Для чего?
Яна. Не знаю, посмотрим.
Калоус. Так просто.
Яна. Дедушка, а вы не пьете?
Ремунда. Этого не пью.
Яна. То-то и оно, все удивляются.
Ремунда. Не мешало бы тебе быть менее красивой. Для характера полезней.
Яна. И вам было полезно?
Ремунда подходит к окну, раскрывает его, желтые зарницы освещают помещение.
Яна. Обожаю грозу! А вы, пан заведующий?
Калоус. Ты любишь, когда страшно, верно?
Яна. Зверски.
Ремунда. Была бы здесь твоя мама, Эмиль, погасила бы свет, свечку зажгла.
Яна. Ой, вот было бы здорово! Давайте при свечке. Пан заведующий, зажгите… Пожалуйста, ну, пожалуйста… Увидите, все будет совсем по-другому.
Ремунда.
Калоус
Яна
Калоус выключает свет.
Яна. Ежиш Мария! До чего все странно… В понедельник у меня физика… И практика после обеда в детском саду.
Ремунда. Где, где?
Яна. В детском саду.
Ремунда. А-а? Почему не в яслях?
Яна. Я буду воспитательницей в детском саду.
Ремунда. Калоус, ты слышишь? Может, нальешь ей еще вермуту… по такому случаю.
Калоус. Оставь ее.
Ремунда. Слушай…
Калоус. Оставь ее, Ремунда.
Ремунда. Как же ты собираешься их воспитывать?
Яна. По программе. Как положено. Вы не думайте, у меня есть к детям подход.
Издали доносится гул машины, все прислушиваются, фары за окном, машина замедляет ход, но проезжает мимо.
Ремунда. Скоро автобус…
Калоус
Ремунда. Погоди, я сам.
Калоус. Старик, я рассказывал тебе об утках?