Гостья из глубин

– Вот я растяпа, – сказал он, хлопнув рукой по карману и покачав головой. – Блокнот забыл. – Развернувшись, он побежал в лабораторию.

Я смотрел, как русалка печально кружит в своем огромном аквариуме, из которого наружу теперь торчали трубки. Она напомнила мне рыбу в лаборатории.

Но ведь она не рыба. И с ней нельзя так обращаться.

Я вспомнил, как эта хрупкая девчонка боролась с акулой.

Она вполне могла погибнуть. Запросто! Но все равно – бросилась злому молоту наперерез. Просто чтобы он не напал на меня.

Голова русалки показалась над краем резервуара. Она уставилась на меня, выводя печальную ноту. Капельки на ее щеках вовсе не были потеками воды из аквариума – она плакала. Снова. От зрелища стало противно и грустно на душе.

Нырнув, она застыла напротив меня. Я плотно прижался лицом к разделявшему нас стеклу.

Нужно помочь. Иначе мое сердце разобьется на куски.

Я приложил палец к губам.

– Ш-ш-ш-ш, – прошептал я. – Сиди тихо. Нужно действовать быстро!

Я знал, что собираюсь сделать что-то, что очень разозлит доктора Ди.

Возможно, дядя никогда меня не простит.

Но мне было все равно.

Я собирался поступить так, как казалось правильным – освободить ее.

17

Моя рука дрожала, когда я потянулся, чтобы открыть крышку на верхушке резервуара. Эх, будь я ростом повыше!.. Пока что было не совсем понятно, как вытаскивать русалку – но я должен был найти способ.

Пока я сражался с крышкой, пытаясь сдвинуть ее, русалка подняла визг:

– И-и-и-и!

– Тихо! Не шуми, прошу!

Вдруг чья-то рука сомкнулась у меня на запястье, и я вздрогнул.

– Что ты делаешь? – осведомился кто-то басом.

Я обернулся и увидел Александра, стоящего позади меня.

Когда я отошел от бака, он отпустил мою руку.

– Билли? Что ты делаешь? – вновь спросил он.

– Собираюсь отпустить ее, вот что! – воскликнул я. – Александр, нельзя ее там держать! Ты только посмотри, как она несчастна!

Мы оба уставились на русалку. Та снова опустилась на дно. Я думаю, она поняла, что я пытался помочь ей – и что меня остановили.

Александр смотрел на русалку с грустью и сочувствием. Было видно, что ему жаль ее так же, как и мне. Но работа есть работа. Он повернулся ко мне, приобнял за плечи и произнес:

– Билли, ты должен понять, как важна эта русалка для твоего дяди. Он всю свою жизнь работал ради подобного открытия. Если ты отпустишь ее, он будет совершенно раздавлен.

Мы пошли прочь от резервуара. Я обернулся и снова взглянул на нашу морскую пленницу.

– А что насчет нее? Думаешь, на нее не давит этот стеклянный ящик?

Александр вздохнул.

– Пока что условия содержания далеки от идеальных, знаю. Но это лишь временная мера. Скоро у нее будет достаточно места, чтобы плавать и играть.

– В каком-нибудь зоопарке, где на нее дни напролет будут глазеть посетители?

Александр убрал руку с моих плеч и потер подбородок.

– Твой дядя – очень заботливый и сочувствующий человек, Билли, – сказал он. – Я верю, он проследит за тем, чтобы ее не обидели. Но его долг – изучить этот редчайший, удивительнейший морской организм. То, чему можно у нее научиться, способно помочь людям лучше понимать океаны и лучше о них заботиться. Это ведь хорошее дело.

– Думаю, да, – сказал я.

Я знал, что Александр был прав. Я любил доктора Ди и не хотел портить его великое открытие. Но, тем не менее, русалка не должна страдать из-за науки – это просто-напросто неправильно.

– Пошли, Билли, – сказал Александр, ведя меня под палубу. – Я же обещал тебе, что покажу, как работают сонорные зонды? Думаю, сейчас самое время.

Когда мы начали спускаться, я в последний раз оглянулся на русалку. Она все еще одиноко лежала на дне резервуара, опустив голову. Светлые волосы свободно реяли над ней, как пучок диковинных водорослей.

Сонорные зонды оказались и вполовину не такими интересными, как я думал. Все, что они делали – подавали звуковой сигнал всякий раз, когда «Кассандре» грозила опасность сесть на мель. Думаю, даже Александр заметил, что мне сейчас не до них.

– Хочешь пообедать? – спросил он.

Ну вот, опять он хочет затеять стряпню. Я и вправду был голодный. Но – очередная порция переперченной курятины на хлебушке? Увольте.

– Ох, я сегодня так плотно позавтракал… – неуверенно сказал я.

– Я приготовлю что-нибудь особенное, – пообещал Александр. – И мы устроим пикник на палубе вместе с русалкой. Пошли!

Что тут было делать? Пришлось плестись за ним в камбуз.

Александр открыл небольшой холодильник и вытащил из него глубокую металлическую миску.

– Вот, – с гордостью сказал он. – Все утро мариновал!

В миске были длинные и тонкие полоски чего-то белого и резинового на вид, плавающие в маслянистой темно-коричневой жиже.

Я точно не понял, на что смотрю, да и аппетит во мне от этого не проснулся.

– Маринованное мясо кальмара, – пояснил сияя Александр. – Для вкуса решил добавить чернил. Отсюда и цвет!

– О-ля-ля! – Я закатил глаза. – Сто лет не пил чернил кальмара!

– Зря смеешься, – пожал плечами Александр. – Возможно, ты будешь приятно удивлен. – Он передал миску мне. – Тащи наверх. Я пока захвачу хлеб и холодный чай.

На палубе я поставил миску рядом с резервуаром.