Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

И сами выборы, и закон, по которому они проводились, явили миру лики старой России, старые, николаевских времен, методы управления. Привычка властвовать. Умение «разнести», «распечь», «не рассуждать!», «молчать!» — к этому сводилось умение руководить. Старый метод живуч! — восклицала оппозиционная пресса в далеком 1908 г.

Третья Дума составилась из тузов промышленности, торговли, «аграриев», из «элементов промышленного класса», лучшее, что она сможет сделать, — это «установить серьезный контроль над финансовым хозяйством, — писала оппозиционная пресса. — Но в этих целях она ведь и создавалась». Она это в конечном счете сделала!

Третья Дума получила в обществе двойную бранную кличку — «лакейской» и «барской». Около трехсот ее депутатов, составлявших проправительственное большинство, было создано, по мнению оппозиции, искусственно. Сама выборная процедура была так правительством исполнена, чтобы поместному дворянству и в крупных городах обеспечить успех групп (октябристов и правых), «созданных при участии правительства»⁸. И сам избирательный закон и выборы оппозиция окрестила одним титулом — «дворянские».

Самой многочисленной фракцией в Третьей Думе, занявшей положение руководящего центра, была фракция октябристов во главе с А. И. Гучковым. Он стоял на позициях конституционного монархизма, ратовал за расширение прав Думы, укрепление правового, конституционного строя исключительно мирным путем, в развитие начал Манифеста 17 октября. В Думе и вне ее Гучков умело, с напором отстаивал курс Столыпина.

Наиболее крупной оппозиционной фракцией оставались кадеты, лидер профессор П. Н. Милюков; правое крыло кадетов группировалось вокруг В. А. Маклакова, прекрасного юриста и оратора, у трудовиков (в основном крестьян) вскоре на роль лидера выдвинулся А. Ф. Керенский, адвокат, сделавший имя на политических процессах (дело Бейлиса, Ленский расстрел и др.).

В Думе была численно небольшая, но влиятельная группа прогрессистов, позже оформившаяся в партию. Ее ядром были богатые московские предприниматели почвеннических убеждений, многие из них вышли из среды старообрядцев (Рябушинский, Прохоров, Морозовы, Коновалов и др.). Они были сторонниками конституционного монархизма, считали необходимым образовать правительство общественного доверия, выступали за индустриализацию страны, за постепенное умаление роли иностранного капитала в ее финансах и хозяйстве («русификация предпринимательства»). На своих заводах, в рабочих поселках они строили дешевые квартиры, больницы, детские сады, даже народные театры, пробовали сделать служащих соучастниками в управлении и распределении прибылей (народные рабочие акции и пр.). К концу работы Думы влияние прогрессистов очень возросло за счет потери части позиций кадетами и октябристами.

Благодаря активной роли Гучкова и части правых прогрессистов в Думе сложилось большинство, ставшее на позиции поддержки правительства.

Работа Третьей Думы началась 1 ноября без особых торжеств, император отклонил предложение Столыпина о приеме членов Думы, заявив: «Теперь принимать ее рано, она себя еще недостаточно проявила в смысле возлагаемых мною на нее надежд для совместной работы с правительством»⁹.

На пост председателя думцы избрали октябриста Н. А. Хомякова (сын основоположника славянофильства, крестник Гоголя, крупный землевладелец).

В самом начале работы Думы произошла полемика, глубоко задевшая царя. В приветственном адресе на его имя Дума отказалась, по примеру Первой и Второй, от употребления титула «самодержец». В споре думцев шло как бы перетягивание каната — правые настаивали, чтобы в текст включили титул «самодержец», а оппозиция требовала упоминания слова «конституция». По существу, Дума обсуждала вопрос, какой в стране государственный строй.

Примечания

¹ Речь П. А. Столыпина в Государственной Думе 31 марта 1910 г. См.: Столыпин П. А. Нам нужна Великая Россия. С. 263–264.

²Муромцев С. А. Будущее Думы. Опубликовано в русской и зарубежной печати в октябре 1907 г. с исправлениями. По рукописи издано: Статьи и речи. Вып. 5 (посмертное издание). М., 1910. С. 107–109. В связи с рассуждениями Муромцева о правах крестьян приводим важное свидетельство С. Е. Крыжановского: «Относительно принудительного отчуждения (земли) С. А. Муромцев говорил, что „при некотором искусстве было бы растянуть осуществление его лет на 30, а то и более, и что важно сохранить лишь принцип как способ успокоения масс“» (там же, с. 89). А мужики ему так верили!

³Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. Т. 1. С. 380–382; Милюков П. Н. Воспоминания. Т. 2. С. 4. Милюков иронически считает, что Крыжановский свой избирательный закон сделал по рекомендациям Совета объединенного дворянства. Т. 1. С. 352, 69. 1900–1991. Верт Н. История советского государства. М., 1992. С. 48.