Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

⁷ Речь. 1913. 17 июня.

⁸ Фракция Союза 17 октября в IV Госдуме. 15 ноября 1912 — 25 июня 1913. СПб., 1914. С. 41.

⁹ Падение царского режима. М.; Л., 1926. Т. 5. С. 191.

¹⁰Черменский Е. Д. Царизм и Дума // Вопросы истории. 1973. № 1. С. 37.

¹¹ Падение царского режима. Т. 5. С. 196.

¹² Там же. С. 196–199.

¹³Коковцов В. Н. Из моего прошлого. Т. 2. С. 263. Для сопоставления: годовой доход по Государственной росписи был около 4 млрд рублей.

¹⁴ Новое время. 1913. 21 июля.

¹⁵ Речь. 1913. 5 марта.

¹⁶Маклаков В. А. Воспоминания. Т. 2. С. 143.

¹⁷Коковцов В. Н. Указ. соч. С. 255.

¹⁸Милюков П. Н. Воспоминания. Т. 2. С. 143.

¹⁹ Речь. 1913. 9 декабря.

²⁰Аврех А. Я. Царизм и IV Дума. М., 1981. С. 94. Письмо Савенко датировано январем 1914 г.

²¹ Там же.

²² Там же. С. 93.

²³ Голос Москвы. 1914. 11 апреля.

²⁴Аврех А. Я. Указ. соч. С. 94.

²⁵ Фракция народной свободы. 2-я сессия. Ч. 1–3. С. 5–13, 67–75.

²⁶ Государственная Дума. 4-й созыв. Стенограф. отчет. 2-я сессия. Ч. 3. С. 368.

²⁷ Там же. С. 371–384.

²⁸ Отчет фракции народной свободы по второй сессии. С. 1–3, 42.

²⁹ См.: Отчет фракции кадетов. 2-я сессия. Ч. 1–3. С. 18.

³⁰Милюков П. Н. Воспоминания. Т. 2. С. 143.

³¹ Государственная Дума. 4-й созыв. Стенограф. отчет. 2-я сессия. Ч. 1. С. 684–689, 818.

³²Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. Т. 2. С. 135.

³³Милюков П. Н. Указ. соч. Т. 2. С. 146–147.

³⁴ Там же. С. 144.

³⁵ Государственная Дума. 4-й созыв. Стенограф. отчет. 2-я сессия. Ч. 1. С. 765–806.

³⁶Аврех А. Я. Указ. соч. С. 93.

³⁷ Там же. С. 132.

³⁸Ленин В. И. ПСС. Т. 25. С. 129, 148.

³⁹Бадаев А. Большевики в Государственной Думе. Воспоминания. М., 1954. С. 251.

⁴⁰ Утро России. 1914. 24 апреля; Речь. 1914. 29 апреля.

⁴¹ Государственная Дума. 4-й созыв. Стенограф. отчет. 2-я сессия. Ч. 1. С. 871, 935, 948.

⁴² Там же. С. 1179–1197.

⁴³ Там же. С. 1219–1221.

⁴⁴ Там же. С. 923.

⁴⁵ Там же. Ч. 3. С. 1224.

⁴⁶Милюков П. Н. Указ. соч. С. 143.

⁴⁷ Государственная Дума. 4-й созыв. Стенограф. отчет. 2-я сессия. Ч. 4. С. 609–610.

⁴⁸ Там же. С. 1169, 1208.

⁴⁹ Там же. С. 1735.

⁵⁰ Там же. С. 1435–1442.

⁵¹ Там же. С. 1669.

⁵² Там же. С. 1777.

⁵³ Там же. С. 1527.

⁵⁴ Там же. С. 1444–1456.

⁵⁵ Там же. С. 1792. Усадьбы многих оппозиционеров-думцев (Родичева, Набокова и др.) были разгромлены вскоре после падения монархии.

⁵⁶ Там же. С. 1736.

⁵⁷ Голос Москвы. 1914. 6 мая.

⁵⁸Ольденбург С. С. Указ. соч. С. 136.

«Законодательная пробка»

Законопроекты, принятые Думой, подлежали утверждению Государственным Советом, а затем царем. Во время работы Четвертой Думы сохранилась та же ситуация, что и в предшествующие годы, то есть правительство вносило законопроекты, Дума считала их недостаточными, вносила свои поправки, а Госсовет неизменно отвергал не только поправки Думы, но и правительственные предложения, и до императора они не доходили.

Государственный Совет оставался на прежних позициях и, как во времена Столыпина, был правее правительства. Правое большинство «пэров» отвергало почти все законопроекты, принятые Думой: о введении земства в Сибири, на Дону, Архангельской губернии; о волостном земстве, реформе местных судов, о кооперации, о реформе церковных приходов, или вносило своими поправками сильные изменения в законопроекты. Так, Госсовет, вопреки Думе и премьеру, внес в проект городского самоуправления в Царстве Польском статью, требующую, чтобы в городских думах и управах делопроизводство велось на русском языке. Естественно, что в таком виде закон не мог быть введен в жизнь и пошел на доработку по новому кругу.

По вине своих «членов по назначению императора» Госсовет шел вправо, а общественность явно склонялась все более влево. Даже октябристы в Четвертой Думе стали со временем партией оппозиции.

Хотя И. Л. Горемыкин, вслед за В. Н. Коковцовым, отстаивал в Госсовете допущение польского языка в городских самоуправлениях Царства Польского, Совет вторично отверг этот проект. Он также отклонил проект введения волостного земства, а затем и важный закон о кооперативах. При различии настроений обеих палат проводить новые законы становилось все более затруднительно.

«В наше, действительно переходное время, — говорил в Госдуме товарищ министра народного просвещения, барон М. А. Таубе, — писать органические уставы чрезвычайно нецелесообразно… Какое бы ни было правительство… при настоящей комбинации и консолидации сил и в Госдуме, и в Госсовете закон этот пройти не может». («Спасибо за признание, это верно!» — отозвались голоса депутатов слева.) «Новое время» вспоминало последние речи Столыпина о «волшебном круге», создающемся в законодательстве¹.