Государство против революции

Спецпоселение представляло собой ограниченную территорию, на которой действовали особые правила, функционировали специальные органы (спецкомендатуры), поддерживающие режим и жизнедеятельность населения (пребывание на режимной территории и передвижение по ней, пользование имуществом, пропускной режим и т. д.) и персонала.

Ссылка, связанная с трудовыми работами, специально регулировалась в Исправительно-трудовом кодексе РСФСР 1933 года. Ей посвящен целый раздел – III ИТК, включающий статьи с 100-ю по 109-ю.

Осужденные к ссылке с исправительно-трудовыми работами: а) выполняли работу по найму на государственных, кооперативных и общественных предприятиях и в учреждениях в порядке договоров этих предприятий и учреждений с исправительно-трудовыми учреждениями; б) работали на предприятиях, специально организуемых для этой цели исправительно-трудовыми учреждениями; в) трудились на массовых работах, организуемых по договорам исправительно-трудовых учреждений с государственными и кооперативными органами, и г) в колониях для массовых работ.

Ссыльным не разрешалось покидать пределы района, где им было определено место жительства. При этом отбывающие ссылку приравнивались в отношении условий и оплаты труда к работникам соответствующей квалификации, но имели небольшое, постепенно сокращающееся удержание из зарплаты. С ссыльными проводилась политико-просветительная работа. Те, кто потерял трудоспособность, получали при пересмотре дела в народном суде замену приговора на иное наказание. Каждому ссыльному предоставлялся 12-дневный отпуск.

Организация трудовых поселений по типу существовавших спецпоселков для размещения в них и хозяйственного освоения переселяемых контингентов была возложена на ОГПУ[189]. Эти поселения никто заранее не готовил. Людей зачастую выбрасывали в чистом поле, где они должны были сами строить себе жилье. В первые годы жизни на спецпоселении в процессе мучительной адаптации смертность значительно превышала рождаемость.

Только в 1930–1931 годах в «кулацкую ссылку» было направлено более 1,8 млн крестьян, а в начале 1932 года их там оставалось 1,3 млн. Убыль в 0,5 млн приходилась на смертность, побеги и освобождение «неправильно высланных».

За 1932–1940 годы в «кулацкой ссылке» родилось 230 258 человек, умерло – 389 521, бежало – 629 042 и возвращено из бегов – 235 120 человек. Причем с 1935 года рождаемость стала выше смертности: в 1932–1934 годах в «кулацкой ссылке» родилось 49 168 и умерло 271 367 человек, в 1935–1940 годах – соответственно 181 090 и 108 154[190]. Люди ко всему привыкают.

Всего же в 1930–1940 годы в «кулацкой ссылке» побывало около 2,5 млн человек, из них около 2,3 млн составили раскулаченные крестьяне и примерно 200 тыс. – «примесь» в лице городского деклассированного элемента, «сомнительного элемента» из погранзон и др. В указанный период там умерло приблизительно 700 тыс. человек, из них подавляющее большинство – в 1930–1933 годы[191]. В целом во времена Советской власти в местах ссылки, включая «кулацкую» и депортацию народов СССР, погибло 1,2 млн человек[192].

Если весьма мягкое наказание, ограничивающее свободу передвижения, позволяло ссыльным революционерам в Российской империи заниматься самообразованием, продолжать революционную деятельность или просто перевести дух, то в Советском Союзе в рассматриваемое время ссылка превратилась в эффективный инструмент истребления зажиточного крестьянства и геноцида депортированных народов.

Тюрьмы и лагеря

После Октябрьского переворота 1917 года количество осужденных постоянно увеличивалось, приговоры выносили судебные и внесудебные органы, о которых мы уже говорили. Заключенных необходимо было охранять, содержать, по возможности использовать их труд для процветания государства и другой (нетюремной) части населения. Для этого нужно было обустраивать места заключения как для сидящих, так и для лиц, их охраняющих. Наладить транспортировку людей, персонала, продуктов питания, продукции, выработанной за колючей проволокой. Все возрастающая страшная и разрушающая человеческие жизни машина нуждалась в упорядочивании и государственном надзоре.

После принятия в 1922 году УК и УПК РСФСР по логике вещей было необходимо принять пенитенциарный кодифицированный акт, регулирующий функционирование тюремной системы. Однако соответствующие положения названных кодексов были раскритикованы, да и только что созданные союзные органы по-другому понимали уголовную политику, в частности роль и значение судебной и пенитенциарной систем. Одним словом, такой важнейший репрессивный инструмент, как тюрьма, требовалось тщательно отработать.