Государство против революции

Отредактированный кодекс не предусматривал задачу охраны государства от общественно опасных элементов, поскольку опасность представляли лишь лица «в связи с своими действиями в настоящем или прошлом или по своей связи с преступной средой, дающей основания опасаться совершения таких действий в будущем, ибо без предположения о возможности таковых они не могут, конечно, подвергаться никаким мерам репрессии»[174]. Так что нормативистский принцип «нет преступления и наказания без указания на то в законе» все-таки восторжествовал.

Адептам Права катастроф все это сильно не нравилось – им нужен был качественно новый кодекс. Крыленко поручил в 1930 году разработку нового УК Институту советского строительства и права.

Текст проекта нового УК вообще не содержал «Особенной части». Провозглашался отказ от «дозировки» наказаний, а нормы, относящиеся к отдельным преступлениям, были отнесены к системе общих норм. Поскольку перечень составов преступлений был ориентировочным, он позволял бы суду признавать деяния преступными даже не по аналогии, а по усмотрению. Крыленко писал, что принцип взвешивания репрессии по правилу «кто сколько заслужил» есть не что иное, как перенесение в уголовное право теории меновых отношений[175]. «…Невозможно, да и не нужно все факты классовой борьбы, принимающие форму уголовного преступления, стремиться заранее уложить в точный перечень»[176].

Понятно, что и сторонники меновой теории права, и нормативисты, и криминалисты-практики встретили этот проект УК в штыки, и он в качестве официального документа даже и не рассматривался. Было решено, что действующий Уголовный кодекс образца 1926 года основан, как и все советские законы, на учении марксизма-ленинизма[177].

После фактически нового этапа кодификации уголовного законодательства, завершившегося 6 ноября 1926 года, уголовный закон продолжал меняться. Конечно же, нормы Положения о государственных преступлениях[178], равно как и Положения о военных преступлениях, были учтены в республиканских кодексах с некоторыми изменениями структуры, в том числе в УК РСФСР.

Далее поправки вносили, не изменяя структуры, но дополняя новыми статьями и, как правило, с ужесточением наказания. При необходимости новые нормы уголовного закона использовались задним числом, то есть распространялись на время, когда действие не признавалось преступлением или предусматривалось более мягкое наказание.

8 июня 1934 года появилась новелла касательно преследования членов семьи репрессированных, она была введена в действие постановлением ЦИК СССР[179].

В ст. 58 УК РСФСР появилось наказание не только для совершившего преступление, но и для членов его семьи. В случае побега за границу военнослужащего совершеннолетние члены семьи изменника Родины (ЧСИР), проживающие совместно с ним, либо его иждивенцы лишались избирательных прав и подлежали ссылке в отдаленные районы Сибири сроком на пять лет. В случае, если члены семьи либо иждивенцы знали о подготавливаемом побеге, но не уведомили власти, они лишались свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества.

Решением Политбюро от 1937 года было дополнительно регламентировано заключение в лагеря на 5–8 лет жен изменников Родины «право-троцкистской шпионско-диверсионной организации». Постановлением Политбюро ЦК ВКП (б) № 140 от 1940 года «О привлечении к ответственности изменников родине и членов их семей» ст. 58 УК РСФСР и иные нормативные акты в рамках уголовного законодательства СССР в отношении ЧСИР были дополнены нормой об ответственности членов семей изменников Родины и в отношении изменника, не являющегося военнослужащим[180]. Лишнее подтверждение того, как внутренняя «матрешка» советского права управляла внешней.

В союзной Конституции 1936 года в п. «х» ст. 14 предусматривалось отнесение к ведению Союза ССР принятия Уголовного кодекса СССР. Текст проекта УК СССР готовился во Всесоюзном институте юридических наук. В 1939 году проект был опубликован[181]. Дальнейшие работы по подготовке УК СССР шли уже после Великой Отечественной войны, но так и не были завершены.

УК РСФСР 1922 года в редакции 1926 года с многочисленными изменениями и дополнениями надолго стал советским уголовным законом – действовал до 1961 года.

Логика построения репрессивного законодательства требовала в дополнение к материальному законодательству принятия соответствующих процессуального и исправительно-трудового кодексов.

Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР в редакции 1923 г.